— Лейла, ты что, издеваешься надо мной? — Она удивленно посмотрела на него.
— С чего ты взял? Зачем мне над тобой издеваться?
— В таком случае ты совершенно безнравственна!
— А что это значит?
— Ничего. Развяжи меня!
— Нет, лучше не настаивай. Если я это сделаю, они меня потом убьют. Я знаю про них слишком много, и на твоей совести будет моя смерть.
— Ничего они тебе не сделают. Я этого не допущу.
— Ой, ты рассуждаешь, как ребенок, — прошептала Лейла, целуя его.
— Я не ребенок, и ты об этом прекрасно знаешь. Хорошо, отнеси от меня записку. Я скажу кому.
— Нет, я боюсь. Тимур меня убьет. Если он узнает, сразу убьет. А сейчас мне пора. Я ухожу до вечера. Мне пора на работу, а завтра праздник, и я весь день проведут тобой.
И прежде, чем он успел что-то сказать, она скользнула своей бесподобной походкой к двери.
Разочарованный, он откинул голову. Через несколько минут в комнату вошел иранец.
Малко уже имел удовольствие видеть его. Страж проверил надежность веревок. Да, они все предусмотрели и не хотели рисковать.
— Хочешь заработать много денег? — спросил Малко на фарси.
Человек посмотрел на него с явной заинтересованностью.
— Это очень просто. Развяжи веревки, и я дам тебе тысячу туманов.
— Ага, а потом генерал убьет меня. Предпочитаю остаться бедным, но живым.
Он повернулся и ушел. И этот отказался от таких денег! Значит, они сильно запуганы. Малко потерял последнюю надежду.
Перед лицом столь явной бесперспективности он решил немного вздремнуть. Чтобы опять попытаться хоть что-то предпринять, надо было дождаться ночи. Они снова придут проверять его, тогда можно будет попробовать нанести удар и вытащить каким-нибудь образом нож, висящий в ножнах на поясе у этого цербера. А если не удастся, что ж, он рискует получить пару ударов.
Малко проснулся от шума подъехавшей машины. Затем донесся разговор на фарси. Говорили несколько человек, но один голос принадлежал Тимуру Каджару. Малко снова закрыл глаза и притворился спящим.
Заскрипели половицы под тяжелыми шагами, чья-то сильная рука тряхнула его за плечо. Малко открыл глаза. Возле дивана, прямо над ним, стоял генерал, по обе стороны от него — два гориллоподобных телохранителя со свирепыми рожами.
— Как вы себя чувствуете, господин Линге? — Обращение было вежливое, можно сказать, светское.
— Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы меня развязали, — сухо ответил Малко. — Надеюсь, вы понимаете, какую берете на себя ответственность, обращаясь подобным образом с австрийским подданным, являющимся должностным лицом американского правительства?
Каджар от души расхохотался. Он вытащил из кармана пачку сигарет.
— У вас великолепно развито чувство юмора, господин Линге. Но не волнуйтесь, вас развяжут в скором времени. Тогда вы сможете идти на все четыре стороны.
Нотки угрозы проскочили в его интонациях, и Малко решил не вступать в прения.
— Должен вас поздравить, — продолжал Каджар, — вы весьма догадливый человек, дорогой мой. Для чужака, совершенно не знакомого со страной, вы отлично развернулись и преуспели.
— Благодарю за комплимент.
— Но вы чуть были не навлекли на меня массу неприятностей. Я бы мог здорово погореть, окажись ваш посол чуточку расторопней.
Малко позволил себе немного поиронизировать.
— И если бы ваши техники были более умными. С мукой, способной на громкий «бум», вы неплохо придумали. — Каджар злобно ощерился.
— Еще раз браво. Ваше Сиятельство! Я вижу, время выводить вас из игры и впрямь подоспело.
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Как что? Я собираюсь убить вас.
— Что-то вы не слишком в себе уверены, генерал.
— Не принимайте меня за ребенка. Я объясню вам, почему я собираюсь убить вас. Не потому, что вы слишком много знаете. Через несколько часов я буду легитимным главой государства, и тогда, что бы вы ни говорили своему правительству, это уже не будет меня тревожить. В политике нет места для мести. Укажите мне хоть одного правителя развивающихся стран, у которого не были бы испачканы руки в крови. Иначе бы их не воспринимали всерьез.
— А дальше?
— Дальше? Я человек осторожный и предусмотрительный. Вы — мой враг. Никогда не следует оставлять врага в живых, если его можно убить. Только в этом случае победитель доживает до старости. Скажем, это элементарная предосторожность. И еще я открою вам маленький секрет. Я люблю убивать людей. И делаю это по долгу службы. Вот теперь вы все знаете. Несколько лет тому назад я стал изучать человеческую психологию, допрашивая политических узников. Но теперь у меня нет времени спускаться в подвалы и проводить там долгие часы. И еще, надо признаться, я вынужден был иметь дело с кретинами. А убивать дурака неинтересно, просто скучно, могу признаться… Так вот, скоро все, что вы мне успели наговорить, уже не будет меня тревожить. У меня редко выпадают свободные часы, вот как сейчас. Я проведу это время самым приятным образом.