– Но кто?
– Кто? Одна из твоих шлюх блондинок.
– Ты сошла с ума. Никто не заходил сюда.
– Тогда почему ты велел твоим типам охранять меня?
– Потому что я боялся, что с тобой что-нибудь случится.
Лейла рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что они там для того, чтобы защитить меня?
– Да. Кстати, как они тебя отпустили?
Она опять рассмеялась.
– Отпустили! Но, дорогой мой, я ушла, вот и все. Они в ванной.
– Что?
Малко вскочил и стал надевать штаны, пока Лейла непринужденно продолжала говорить.
– Они сильно нервничали. Тогда я пообещала им восточный стриптиз. Им нужно было преподнести сюрприз, и я должна была одеться одна. Я поклялась на Библии, что никуда не уйду.
– На Библии! Но ты – мусульманка.
– Они этого не знали. Когда они отправились в ванную, я оделась, надушилась – я даже бросила им флакон духов, чтобы они не скучали – и заперла дверь, перед тем как уйти.
Малко оделся.
– Надевай платье и пойдем.
Она послушно повиновалась и повернулась к нему спиной, чтобы он застегнул «молнию».
На лифте они поднялись на шестой этаж. Лейла осторожно вставила ключ в замок. Комната была пуста, но дверь ванной сотрясалась под градом ударов. Лейла шаловливо повернула ключ два раза.
Дверь почти сорвали с петель. Из ванной выскочили побагровевшие от ярости Крис Джонс и Милтон Брабек. Они резко остановились, увидев Малко, и хором заговорили:
– Эта, эта…
– … танцовщица, – продолжила Лейла, уперев руки в боки.
– Ладно, – сказал Малко. – Я понял. Не стоит поручать вам охранять женщин. Для ассов ЦРУ выглядели вы не лучшим образом. Идемте ужинать.
Они обедали вчетвером на веранде, где разбился несчастный Ватсон. Им принесли шиш-кебаб, пламя которого освещало весь отель. После кофе гориллы неодобрительно посмотрели вслед Малко и Лейлы, которые вместе вошли в лифт.
– Не пойти ли нам в киношку? – предложил Милтон. – Показывают «Клеопатру».
Джонс испепелил его взглядом.
– Ты еще не насытился стервами сегодня? Я иду спать.
Следующий день прошел спокойно. Малко был занят.Посыльный только принес ему каблограмму из Государственного Департамента, предписывающую ему сделать все возможное для того, чтобы прояснить историю с «Мемфисом». Дело было первостепенной важности.
Как будто он сомневался в этом! Вечером он отправился ужинать в ресторан под открытым небом с оркестром волынщиков, который играл зажигательные танцы. Лейла была счастлива. Гориллы, которые с достоинством устроились за соседним столиком, были не так счастливы. Все, что им подавали, они посыпали витаминным и бактерицидным порошком, а пиво казалось им довольно странным на вкус.
Потом они смотрели номер Лейлы, от чего их уважение к Малко существенно выросло.
На следующее утро Малко позвонил Купер.
– Мы сделали вашу работенку, – сообщил адмирал. – Я посылаю к вам человека с отчетом. Он будет у вас через час и поднимется прямо в ваш номер.
Через час в дверь постучали. Перед Малко стоял загорелый гигант с выбритым черепом, который ростом превосходил его на двадцать сантиметров. Он представился: «Лейтенант Хилл, Морской Корпус».
– Ну? – спросил Малко, когда посетитель сел на подлокотник кресла.
– Я был там вчера с двумя моими парнями водолазами. Мы погружались три раза.
– И что?
Хилл потер щеку.
– Если вам говорят, что судно не могли снять с мели, то эти люди лгут.
– Почему?
– Потому что ваш танкер я вытащил бы за три дня с помощью двух пожарных катеров и команды, которая заделала бы дыру в носу. Он не завяз в песке или в тине по той простой причине, что дно скалистое, и корпус застрял между двумя скалами.
Малко размышлял. Хилл продолжил:
– Но есть еще трал, который работал там несколько недель и выгреб тонны земли. Я видел ее. Скалистая впадина теперь целиком засыпана.
Хилл покачал головой.
– Эта земля не из-под судна. Во всяком случае, не стоит вытаскивать оттуда эту посудину, она полностью сгнила. Обшивку можно пробить одним ударом кулака. Я бы не стал так рисковать в Средиземноморье. Вот.
Офицер встал. Малко последовал его примеру. Задумчиво он проводил своего собеседника. Поистине тайна становилась еще непроницаемей. Не только «Архангельск» не был «Архангельском», но он не садился на мель и даже не стоил того, чтобы им занимались! Если все это что-то не скрывало, было отчего рвать волосы.
Нужно было любой ценой осмотреть танкер. Но прежде стоило испытать один шанс. Он позвонил Лейле и вышел, оставив девушку под присмотром горилл.
В очередной раз он воспользовался служебной дверью. Над Стамбулом ярко светило солнце, и Босфор выглядел так, как на почтовых открытках.
Бородатый служащий в рубашке без воротничка проводил его в небольшой салон и принес неизменную чашку чая. Но на этот раз Малко не пришлось ждать.
Господин Гулендран выглядел не таким, как при их первой встрече. Его лоснящееся от жира лицо осунулось, пухлые ручонки безрадостно свисали вдоль тела.
– Присаживайтесь, – умирающим голосом проговорил он.
– Ну, какие новости? – ободряюще поинтересовался Малко.
Невысокий человечек обескуражено поднял руки.
– Плохие новости, очень плохие. Я решительно не понимаю этих русских. Я встречался с торговым атташе, очень вежливым и учтивым человеком. Но когда я заговорил об «Архангельске», я натолкнулся на стену. Судно не продается. Его снимет с мели советское министерство ВМФ, которому оно принадлежит.
– Вы настаивали?
– Да, я настаивал! Но они практически вышвырнули меня из кабинета, настолько сильно я настаивал. И я предложил ему цену, которую ни один конкурент не предложит, только ради этого первого дела с вами.
Я даже открыл все свои карты. Я сказал, что уже осматривал судно, что оно в очень плохом состоянии, что все прогнило и его невозможно отремонтировать. Он даже не послушал меня.
– Но вы, в самом деле, осматривали судно?
– О, я был только на палубе с двумя моими людьми. Конечно, она выглядит не блестяще, но, отремонтировав судно, его можно было бы выгодно продать грекам, они покупают все. К тому же мне кажется, пожар не привел к существенному ущербу. Я заметил…
Зазвонил телефон. Гулендран начал длинный разговор по-турецки по поводу плавучего дока, который больше не плавал, а должен был бы. Сам Гулендран ничего не мог поделать с этим доком. В конце концов, там можно было работать, вода доходила рабочим до пояса.
Наконец, обессиленный Гулендран повесил трубку. Вероятно, ему удалось убедить собеседника, поскольку на его губах появилась слабая улыбка. Однако у Малко не было времени.
– Вы должны еще раз испытать свой шанс, – сказал он. – Напишите прямо в советское министерство в Москву. Человек, который вам ответил, возможно, всего лишь мелкий служащий без полномочий, пожелавший проявить усердие.
Турок не упустил такой возможности и уверил, что письмо отправит сегодня же. Неожиданный шанс сохранить 2 000 долларов.
Немного разочарованный Малко ушел. Это было бы здорово. Все возможности сводились к одной: осмотреть этот чертов, никому ненужный танкер, которым все так интересовались. Выходя из лифта, он заметил в холле кого-то, чье лицо ему показалось знакомым. Красивое благородное лицо. Мужчина с портфелем в руке ждал второй лифт.
Малко вычеркнул из памяти это лицо. У него были другие дела. Прежде всего, организовать экспедицию на «Архангельск». В Хилтон он вернулся на такси. Кризантем, как всегда, полировал свой «Бьюик» и бросил в его сторону недобрый взгляд, упрекая его в том, что ему не доверяют, и он мало зарабатывает.
Гориллы играли в карты в соседнем с Лейлой номере. На постели лежал разобранный 45-й Кольт. Малко присел рядом.
– Господа, вы мне нужны.
Джонс и Брабек приняли гордый вид и выпрямились, словно меч правосудия.