Мы не станем здесь рассматривать все куплеты «Чепухи», остановимся лишь на тех, которые впоследствии доставили серьезные неприятности издателю «Зрителя» Арцыбушеву:
Также приведем куплет, от которого лишился бы дара речи Константин Константинович Роше, воспитывавший Сашу в религиозном духе.
Как известно, императрица Александра Федоровна долго не могла подарить Николаю II наследника. В 1903 году они побывали в Сарове на церковных торжествах по случаю прославления преподобного Серафима Саровского, где императрица молилась о даровании ей сына, увезла с собой в Петербург икону преподобного, а через год случилось чудо — родился цесаревич Алексей. Автор «Чепухи» подобные чудеса относит к разряду небывальщины:
Крамольное стихотворение привело к тому, что на Арцыбушева было заведено уголовное дело, где фигурировал выпуск журнала с «Чепухой». Возмущенный цензор обвел эти строфы красным карандашом, а строфу «Разорвался апельсин…» дополнительно отчеркнул синим[19]. На двадцать пятом номере «Зритель» был запрещен, а Арцыбушева приговорили к двум с половиной годам заключения (был оправдан после кассационной жалобы в Сенат).
Саша, вкусив скандальной славы, с головой ушел в революционную сатирическую журналистику. Псевдоним, который стал известен тысячам читателей, он решил сохранить, хотя и от подлинного имени не отказался. Спустя годы поэт посетует на то, что стихи, опубликованные под псевдонимом «Саша Черный», неизменно оказывались талантливее тех, которые вышли под именем «А. Гликберг». Он будет страстно желать избавиться от этого «детского» Саши, вырасти из него, но тщетно: маска отомстит и прирастет навсегда. Наступит и то время, когда виски у него уже посеребрятся, а его по-прежнему будут называть Сашей. Придется смириться.
Но вернемся в Петербург 1905 года. Столица бурлила. Через несколько дней после выхода «Зрителя» с «Чепухой» газета «Наша жизнь» опубликовала очерк Куприна «События в Севастополе (Ночь 15 ноября)», присланный им из крымской Балаклавы. Писатель, недавно прогремевший «Поединком» и получивший репутацию едва ли не нового «буревестника», стал очевидцем подавления восстания на Черноморском флоте и расстрела крейсера «Очаков». В очерке Куприн дал убийственную характеристику командующему флотом адмиралу Чухнину, жестоко наказавшему бунтовщиков.
Вскоре, в середине декабря, вернулся из Крыма и сам взбешенный Куприн. За очерк о Чухнине его выслали из Балаклавы, где он только-только начал благоустраивать дачный участок. Этот скандал широко обсуждался в редакции сатирико-юмористического журнала «Молот», с которым Куприн согласился сотрудничать. Журнал имел к нашему герою непосредственное отношение. «Молот» выпускала семья Диксон: Александра Карловна значилась издательницей, а ее супруг редактировал журнал совместно с художником Николаем Николаевичем Герардовым. Так, после закрытия «Зрителя» популяризацией творчества Саши Черного занялись его «сводные» родственники по линии Роше.
Первый номер журнала увидел свет 22 декабря 1905 года, и одним из ударов «Молота» по наковальне революции стало опубликованное в нем стихотворение Саши Черного «Мундирную честь заливают вином…». Поэт зарифмовал инцидент в ресторане: некий штатский случайно толкнул находившегося там корнета и не извинился, за что корнет зарубил «обидчика» шашкой. Армейская тема в те декабрьские дни была одной из самых животрепещущих, поскольку митингующая общественность возмущалась поведением гарнизонов в городах при подавлении оппозиционных выступлений. Эти настроения, в частности, были отражены Валентином Серовым в картине «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?»: на безоружную демонстрацию летят на полном ходу кавалеристы, кто обнажив шашку, кто прицелившись, кто оголив штык. Картина была воспроизведена в первом номере журнала «Жупел» (1905), за которым стоял Горький.
Саша Черный, несмотря на собственное утверждение, что в армии ему было хорошо и никто к нему не придирался, тоже принялся разоблачать порядки и во второй номер «Молота» дал стихотворение «Словесность», из-за которого журнал немедленно закрыли. В качестве эпиграфа поэт поместил тезис из воинского устава: «Звание солдата почетно», а под ним развернул небольшую сценку. Унтер-офицер издевается над солдатом, а тот то ли от тупости, то ли от страха не может ни повторить восторженного догмата о звании солдата, ни ответить на вопрос, «кто у нас бригадный». Поток брани, от «фефелы» до «идиота» и «собачьей морды», перемежается ударами то в ухо, то в зубы.
17
Это своего рода пародия на популярную петербургскую нескладушку:
18
«У Неметти» — разговорное название одного из театров, принадлежавших предприимчивой актрисе Вере Александровне Линской-Неметти (1856–1910): среди них основанный ею в 1887 году «Театр и сад Неметти», репертуар которого составляли легкие комедии и фарсы, а в 1904-м — Невский (Новый Петербургский) театр В. А. Неметти с тем же репертуаром. Намек на увлечение императора Николая II «актрисками», в чем, насколько известно, он замечен не был (если не считать его юношеское, в бытность наследником, увлечение балериной Матильдой Кшесинской); характерный для того времени пример демонизации монарха и монархии со стороны радикально настроенной части творческой интеллигенции. —