ЧЕЛОВЕК
Жаден дух мой! Я рад, что родился
И цвету на всемирном стволе.
Может быть, на Марсе и лучше.
Но ведь мы живем на Земле.
Каждый ясный — брат мой и друг мой,
Мысль и воля — мой щит против «всех».
Лес и небо — как нежная правда,
А от боли лекарство — смех.
Ведь могло быть гораздо хуже:
Я бы мог родиться слепым.
Или платным предателем лучших.
Или просто камнем тупым…
Всё случайно. Приятно ль быть волком?
О, какая глухая тоска
Выть от вечного голода ночью
Под дождем у опушки леска…
Или быть безобразной жабой.
Глупо хлопать глазами без век
И любить только смрад трясины…
Я доволен, что я человек.
Лишь в одном я завидую жабе —
Умирать ей, должно быть, легко:
Бессознательно вытянет лапки.
Побурчит и уснет глубоко.
Из книги «Жажда»
НА ПОПРАВКЕ
Одолела слабость злая.
Ни подняться, ни вздохнуть:
Девятнадцатого мая
На разведке ранен в грудь.
Целый день сижу на лавке
У отцовского крыльца.
Утки плещутся в канавке.
За плетнем кричит овца.
Всё не верится, что дома…
Каждый камень — словно друг.
Ключ бежит тропой знакомой
За овраг в зеленый луг.
Эй, Дуняша, королева.
Глянь-ка, воду не пролей!
Бедра вправо, ведра влево,
Пятки сахара белей.
Подсобить? Пустое дело!..
Не удержишь — поплыла.
Поплыла, как лебедь белый.
Вдоль широкого села.
Тишина. Поля глухие.
За оврагом скрип колес…
Эх, земля моя Россия,
Да хранит тебя Христос!
АИСТЫ
В воде декламирует жаба.
Спят груши вдоль лона пруда.
Над шапкой зеленого граба
Топорщатся прутья гнезда.
Там аисты, милые птицы.
Семейство серьезных жильцов…
Торчат материнские спицы,
И хохлятся спинки птенцов.
С крыльца деревенского дома
Смотрю — и как сон для меня:
И грохот далекого грома,
И перьев пушистых возня.
И вот… От лугов у дороги.
На фоне грозы, как гонец.
Летит, распластав свои ноги,
С лягушкою в клюве отец.
Дождь схлынул. Замолкли перуны.
На листьях — расплавленный блеск.
Семейство, настроивши струны,
Заводит неслыханный треск.
Трещат про лягушек, про солнце,
Про листья и серенький мох —
Как будто в ведерное донце
Бросают струею горох…
В тумане дороги и цели.
Жестокие черные дни…
Хотя бы, хотя бы неделю
Пожить бы вот так, как они!
* * *
Здравствуй, Муза! Хочешь финик?
Или рюмку марсалы?
Я сегодня именинник…
Что глядишь во все углы?
Не сердись: давай ладошку,
Я к глазам ее прижму…
Современную окрошку.
Как и ты, я не пойму.
Одуванчик бесполезный.
Факел нежной красоты!
Грохот дьявола над бездной
Надоел до тошноты…
Подари мне час беспечный!
Будет время — все уснем.
Пусть волною быстротечной
Хлещет в сердце день за днем.
Перед меркнущим камином
Лирой вмиг спугнем тоску!
Хочешь хлеба с маргарином?
Хочешь рюмку коньяку?
И улыбка молодая
Загорелась мне в ответ:
«Голова твоя седая,
А глазам — шестнадцать лет!»
* * *
Прокуроров было слишком много!
Кто грехов Твоих не осуждал?..
А теперь, когда темна дорога
И гудит-ревет девятый вал,
О Тебе, волнуясь, вспоминаем, —
Это всё, что здесь мы сберегли…
И встает былое светлым раем.
Словно детство в солнечной пыли…