- Спасибо тебе, Саш.
Положив телефон на тумбочку, зажгла настольную лампу и осторожно толкнула Ирку. Это она только при других скромная, а вот, если ее не вовремя разбудить, то все, туши свет, кидай гранату. Столько нового в свою сторону ни за что услышишь.
- Ирка, только не ори. Дело серьезное. - Приложив палец к губам, осторожно показала на телефоне вызов Машки. Ирка похлопала сонными глазами, вглядываясь в расплывающиеся буквы, затем надела очки и снова вгляделась. Подняв на меня испуганные глаза, прошептала.
- Она в порядке?
- Вроде бы. Сейчас приедет. Так что, быстро собираемся и на выход.
В ответ - только кивок. А зачем лишние слова и вопросы? Ясно же, что разберемся на улице, и я сама толком ничего не знала.
Ночь охладила пылающие со сна щеки и заставила нервно поежиться даже в теплых толстовках. Ирка зевнула, переминаясь с ноги на ногу.
- Ну и где она? Я сейчас тут отморожу все... - новый зевок.
- Понятия не имею. - Усевшись на скамейку возле подъезда, с пофигизмом воззрилась на фонарь. Он подмигнул мне сгоревшей лампочкой и потух.
Интересно, а в жизни тоже так? Люди тоже, уходя, становятся напоследок счастливыми и мигают, озаряя других? Или, может быть, это как рождение? Огромная волна боли, сопровождаемая криками, а затем, рывок и все, счастье, ожидаемое целых девять месяцев, вываливается наружу?
- О, кажется, едут. - Возле подъезда остановилась иномарка, абсолютно незнакомая, но очень дорогая. Это видно было даже по значку на капоте, я такого раньше не видела. Вообще, я в машинах фигово разбиралась, но понять, что передо мной, Лада или крутой БМВ, смогла бы.
Двери распахнулись практически одновременно, сразу показывая своих пассажиров. Знакомые лица. Ирка застыла, а затем, судорожно провела по волосам рукой, пытаясь их пригладить. Семена заметила. А я, лишь мельком взглянув на парней, встретилась взглядом с расстроенной Машкой. Она плакала. Подруга осторожно подошла ко мне и села рядом.
- Саш, я такая плохая подруга. Скажи мне, что я дура, обзови... - я прикрыла глаза и вздохнула. Целая, виноватая, но самое главное, что целая.
- Ты нас напугала. - С другой стороны снова кто-то сел, откидывается на скамейку и замер. Я даже догадывалась, кто.
- А ты здесь откуда? - открыла глаза и посмотрела на сидящего рядом Алекса. Он выглядел помятым. Тоже, как Машка, осознал, что козел?
- Ее привез. - Был ответ.
- А, так это твоя машина. - Не смогла скрыть недовольство в голосе, ну вот почему, кому-то - все, а кому-то - ничего? Нет, вы не подумайте, я не жаловалась, просто иногда, смотря вот на таких вот пижонов, хотелось возвести глаза к небу и закричать о том, что справедливости не существовало, ни в этом мире, ни в том, нигде. Непонятно только, зачем было придумывать для мифического чувства свое название?
- Саш, не груби, он мне помог. - Машка подняла голову с моего плеча и посмотрела на Алекса. - Спасибо тебе большое, спасибо вам всем, ребята, что не бросили там. Я бы сама не добралась. - Она развернулась к остальным и по-доброму улыбнулась.
Алекс в ответ лишь ухмыльнулся. А Гриша, вставший неподалеку от нас и закуривший сигарету, искренне растянул губы в улыбку, но в нашу сторону не смотрел. Его больше увлекала парочка Семена и Ирины, позабывшая обо всем вокруг и медленно нас покинувшая.
Смотря на них, я верила, что любовь есть, а возвращаясь к себе, понимала, что это чувство не для меня. Я просто не смогла бы выдержать рядом одного человека так долго. Терпеть его капризы, его присутствие, поцелуи, заискивания, вранье, грубость, злость - все это было не для меня. Отношения - это такая штука, в которой нужно слишком много терпения. Терпение, на мой взгляд, - это и есть фундамент отношений. Ведь если страсть и интерес проходили, то, что тогда оставалось? Именно, терпение и надежда на лучшее. А так как я реалист, то в лучшее верить просто не могла, ведь не бывает всегда хорошо. Оставалось только терпение. Но тут тоже проблемка... его мне не хватило при раздаче. В таком случае, получалось, что состарюсь я в обществе сорока кошек, буду пить цейлонский чай с бергамотом и читать книги, скорее всего, романы о любви. И чем такая доля плоха? А ничем.
- Маш, я же тебе обещал прогулку под звездами? - Гриша, выкинув сигарету, присел перед Машкой на корточки. - Так, может, прогуляемся? Смотри, какие звезды.
Я перевела удивленный взгляд на Манюню. И когда эти двое успели спеться? Она, видимо, тоже прибывала в шоке. Расширенные глаза, удивление, радость, восхищение и еще какая-то романтическая ерунда плескались в них. М-да, дожили. Пихнула подругу локтем, чтобы не тупила и слюни тут не пускала. Она дернулась и, наконец, выплыла из своих мечтаний.
- Д-да, конечно. - Гриша снова пристально посмотрел на Манюню, затем тряхнул головой, убирая с глаз челку, и протянул оторопевшей девушке широкую ладонь.
- Пошли?
И они пошли, взявшись за руку, по широкой аллее, пропадая в темноте, скрываясь за ней, как за пологом неизвестной тайны. Эх, еще одну увели. Всех моих девочек разобрали. Придется, тоже найти способ развлечься, домой возвращаться - опасно, придется отчитываться, где девчонок потеряла. А оно мне надо? Лучше тут посидеть, об этого пижона погреться. Поджав ноги под себя, прижалась к теплому боку парня, печально вздохнула.
- Что? - он мои намеки не понял, раздражаясь.
- Холодно, - пояснила я.
- А. - И на продрогшие плечи опустилась теплая тяжелая мужская рука, притянула ближе, прижимая к теплому боку. Хм, неплохо.
Подняла голову, встречаясь с потухшим уставшим взглядом зеленых глаз. Интересно, и что в его жизни могло случиться такого, что он так несчастен?
- Что случилось? - Алекс вздрогнул от звука моего голоса, почесал устало лоб свободной от меня рукой и вздохнул.
- Это не важно. Разве тебе хочется выслушивать чужие проблемы? - сарказм. Интересно, все люди, пытаясь прикрыть оголенные уязвимые места, использовали для этого сарказм? Хотя, некоторые вроде шутили. Но почему, никто из них даже не пытался поделиться? Возможно, перед ними тоже сидел человек, которому было, что сказать. Возможно, благодаря этому разговору, он тоже смог бы открыться. Почему люди стали бояться друг друга? А как ведь было бы проще, если бы они не скрывались под идеальными ненастоящими личинами, если бы прекратили создавать придуманные образы, манеры поведения. Что, если бы мы все стали настоящими? Улыбались соседям при встрече, спрашивали про погоду? Кто сказал, что это глупо? Стереотипы! Как было бы светло, если бы каждый прохожий улыбался! А если и хмурился, то только временно, ведь на улице, среди улыбок, светящихся глаз, невозможно было бы долго грустить.
Я села прямо перед парнем и упрямо заглянула ему в глаза, приподнимая бровь.
- Я люблю слушать. Рассказывай.
Он усмехнулся. Не поверил.
- Зачем это тебе? Что своих проблем не хватает?
- Знаешь, грубость тебе не к лицу.
- А подлецу все к лицу. Ты разве так не считаешь? - улыбка, но ненастоящая, вымученная.
- Представь, что я еду с тобой в поезде, и мы больше никогда не встретимся, потому что выйдем на разных перронах. Рассказывай.
Он снова выдохнул, прикрыл сонные глаза, садясь поудобнее и беря мои замерзшие руки в свои теплые, даже горячие ладони. Замолчал, пристально разглядывая наши руки. Я тоже молчала, не желая нарушать повисшую тишину.
- Я лучше не буду представлять. Мне нравится говорить с тобой, а не с незнакомой бабой с большими баулами, доверху наполненными жирными пирожками. - Он рассмеялся. Я тоже. И этот смех оживил его лицо, заставляя нас довериться друг другу. А может, это тишина или ночь, или одиночество? А может, это боль, скопившаяся в его сердце, рвалась наружу? Я легко сжала его ладони, готовая слушать.