На том разговор о чудесном преображении Саши закончился, и они отправились по магазин за новым имиджем.
В следующие пять часов Саша спустила на одежду сумму, равную годовой зарплате руководителя среднего звена. Пережить глобальный шопинг под руководством Норы Галь оказалось непросто. Девушка руководила процессом со свойственной ей целеустремленностью и бесцеремонностью.
Они прошерстили дюжину магазинов и бутиков в ЦУМе, Пассаже и на Тверской. В каждой торговой точке Нора заставила Сашу перемерить по десять-пятнадцать комплектов одежды. Но одобряла в лучшем случае две-три вещи. Купив одежду, пошли выбирать обувь. Здесь терпение Саши лопнуло. К тому времени она примеряла уже шестую пару туфель Джузеппе Занотти.
— Все! Мне эти туфли не нужны! — проворчала Саша. — У меня дома стоит три пары таких!
— Каких таких? — возмутилась Нора. — Мы тебе купили две пары туфель от Сковгаард и батильоны от Лубутена.
— Правильно. Всего их будет три, — сказала Саша и надела старые кроссовки. Элегантные босоножки на двенадцати сантиметровой шпильке она отдала обратно продавщице.
— Это стыдно! — не сдавалась Нора. — С твоими-то деньгами и не иметь обувь от Джузеппе Занотти. Хотя, конечно, можно пойти на Никольскую и выбрать что-нибудь в "Маноло".
— Я из ЦУМа никуда не пойду, — спокойно сказала Саша, подхватила рюкзак и двинулась к выходу. — Потому что я сейчас отправляюсь есть в кафе на четвертом этаже. Юра, ты со мной?
— А как же, — Юра подхватил пакеты и пошел за Сашей. Нора поплелась следом.
В кафе она заказали огромный корабль с "суши-ассорти" и коктейли. Юра и Нора заказали мохито с ромом, Саша предпочла кофе по-ирландски. После второго мохито Нору понесло:
— Нет, Саша, ты мне объясни одну вещь.
— Какую? — поинтересовалась женщина, отправляя в рот кусочек имбиря.
— Почему ты жмешь деньги на туфли? — Нора отхлебнула чуть не половину бокала, выловила ногтем листок мяты и стряхнула его на салфетку.
— Нора, я сто раз тебе говорила, — протянула Саша давно заученную фразу. — Ходить по улице и носить на ногах сто тысяч рублей — это снобизм.
— Ах, это снобизм! — взорвалась Нора. — А покупать алмазы в двенадцать карат — это не снобизм? Или залезть в долги и сторговать за полтора миллиона евро какую-то сгнившую тетрадку — это не снобизм? И только несчастные туфли от великого Джузеппе — это снобизм. Мне кажется, Саша, ты неверно толкуешь это понятие. Вот я сейчас погуглю и открою тебе глаза, — Нора полезла за своим айфоном.
— Нора, я тебя умоляю, только не надо читать мне статьи из википедии! — взмолилась Саша. — Положи свою тыкалку обратно и давай просто поговорим.
— Хорошо, — Нора допила коктейль и заказала новый. — Зачем покупать бриллианты, я еще понимаю. Но почему старые дурацкие книги вместо прекрасных новых туфель?
— Для меня все очевидно, — отозвался Юра. Стоило парню перекинуть стаканчик-другой, и печать молчания слетала с его уст. Пьяный Юра демонстрировал глубокие познания в истории философии и обширный словарный запас, включающий такие сумрачные понятия как "дискурс" и "трансцендентальный".
— Что тебе может быть очевидно? — отмахнулась от него Нора. — Ты не читаешь антикварные книги и не носишь дизайнерскую обувь. Так что ты можешь знать об этих предметах?
— Да, Нора, сразу видно, что ты не зря потратила деньги на три высших образования, — Юра откинулся на спинку стула и потягивал через соломинку коктейль. — Твои аналогии блестящи, а логика безупречна. Если я не читаю старинные раритеты и не ношу женские туфли, то я никак не могу знать, почему Саша предпочитает первое, и отвергает второе. Ну это то же, что заявить, что я не могу говорить о вреде наркотиков, пока сам на них не подсел.
— Дурацкий пример, — запротестовала Нора, язык у девушки слегка заплетался. — И запомни, мой красивый друг — недоросль, что первое образование по специальности психолог, я получила бесплатно. Да-да, такое еще возможно в этой стране. А на бух учете и аудите и на художественно-графическом я училась, потому что Саше нужны были бухгалтер и дизайнер. Я приношу пользу "Лойе и партнеры" и горжусь этим. А что делаешь ты? Машину водишь и воду приносишь в кулер? Так это может делать любой красивый паренек. К тому же с ним еще можно и п… — тут Нора громко рыгнула и прикрыла рот ладошкой.
— Вот уж не знал, что секс на работе — это твоя фантазия, — съехидничал Юра. — Так вот что я скажу тебе, моя гламурная тупица. Я закончил лучший ВУЗ в этой стране. Я хороший юрист и тоже приношу пользу Саше. Я не только составляю контракты и веду клиентов. Кто недавно восстановил твой комп? — Юра зло прищурился. — Все к чертям слетело, потому что ты подцепила вирус на своих дурацких одноклассниках. И к кому ты обратилась, неблагодарная? Ко мне. Да, я еще и катаю тебя. Но с этим покончено. Где это видано, чтобы секретаршу возили на работу на личном автомобиле директора?
— Помолчи, Саша мне это разрешила, — оправдывалась Нора. — Вот ты и возишь. И вообще ты ей был не нужен. А потом привязался к нам. Притворился таким бедным несчастным. Саше надо гнать тебя ссаными тряпками, а она жалеет тебя, голубую сироту.
Юра побагровел от злости. Он ненавидел, когда посторонние обсуждали его ориентацию. К тому же Нора всегда сгущала краски и называла его только геем. Что не соответствовало действительности. Юре нравилось заниматься сексом с девушками. Просто заниматься сексом с мужчинами, ему нравилось немного больше. Или намного? Саша решила вмешаться в дискуссию, пока ее участники не перешли на мат.
— Все, детки, заткнитесь, — бросила Саша резко. — Я слушать не могу, как вы друг друга поливаете. Это отвратительно, — Саша отложила в сторону палочки и отпила глоток кофе. — У меня выдалась трудная весна, и лето началось не лучше. Я пошла с вами по магазинам, что бы развеяться. А вместо приятной прогулки в теплой компании попала на разборки даунят. Я разочарована, детки. И вот вам два варианта. Либо вы находите общий язык и нормально общаетесь. Тогда мы продолжаем обед как цивилизованные люди и добрые друзья. Либо мы ограничиваем контакты только работой. И я с вами больше никогда никуда не пойду. Ну?
Ритуал вознесения имел некоторые побочные действия. Одним из них оказалась патологическая привязанность к спасителю. Люди, которых ведьма вытягивала с того света, испытывали необъяснимую тягу к Саше. Это было болезненное и всепоглощающее чувство, нечто среднее между любовью к матери, родине и богу. Единственный способ избежать зависимости заключался в том, чтобы после ритуала никогда не встречаться с теми, кого она вылечила. Если же общение продолжалось, то люди неизбежно заболевали этой странной любовью.
Юра и Нора были первыми пациентами, которые удачно перенесли ритуал. С ними Саша была неосторожна. Точнее она не знала, чему их подвергает. После исцеления ведьма общалась с ними слишком долго. И привязала их к себе. Потом Саша поняла в чем дело, но исправить причерченный вред оказалось невозможно. Пришлось оставить деток себе. Юра и Нора любили ее патологической любовью, старались ей во всем угодить. Они ее обожали. Их верность и преданность не гасили ни время, ни расстояние, ни половые партнеры на стороне. Фактически Юра и Нора не могли найти себе вторую половину, потому что они уже нашли любовь всей своей жизни. Это была Саша. Самым страшным наказанием для обоих было потерять ее доброе расположение. Она пригрозила оставить их без дозы своего внимания и знала, что это сработает. Детки испугались.
— Извини, Саша, — виновато промямлила Нора. — Что-то я сегодня нервная. ПМС, наверное. Все, держу себя в руках.
— Я тоже, — отозвался Юра.
— Вот и славно, — улыбнулась Саша. — Еще по коктейлю?
Тут в кафе зашли две сногсшибательные красавицы — блондинка и брюнетка. Посетители глаз не могли отвести от этих идеалов гендерного совершенства. Обе высокие, очень худые, с безжалостно длинными ногами и профессионально накрашенными лицами, девушки зажигали огонь желания в удивленно распахнутых глазах мужчин и пламя ненависти в прищуренных зенках женщин. На руках блондинки сидела крошечная чихуахуа, а из сумки брюнетки выглядывал той-терьер. Официант подскочил к девушкам и провел их к лучшему столике в зале.