Ничего омерзительнее ведьма в жизни не слышала. Распластанная под ним, Саша чувствовала, что жизнь уходит из ее тела. Она была оглушенной и беспомощной — словно бы распавшейся на отдельные элементы. Лойе воспринимала окружающее как цепочку отдельных явлений. Шершавое прикосновение дощатого пола, тяжелое колено Стана на ее животе, запах рыбы от его рук, давление кнута за поясом под курткой.
Теперь она нисколько не боялась, хотя была перепугана до полусмерти, когда он бросился на нее. В голове осталась только одна мысль. Или я убью упыря, или он меня.
В напряженной физической борьбе всегда наступает поворотный момент, когда человек начинает расточительно использовать свои силы, игнорируя издержки до тех пор, пока борьба не закончится. Пройдя эту точку человек уже не боится ни боли, ни ранений. Жизнь становится очень простой. Доведи до конца то, что должен, или умри. И не имеет особого значения, что наступит раньше.
Саша почувствовала под рукой железный крест бабки Евулы. Ведьма схватила его и со всей силы ударила Стана крестом в глаз. Колдун взвыл и покатился по полу, прижав руки к лицу. Стан ударился спиной о буфет. От удара содержимое полок зазвенело и полетело на пол, крошась и ломаясь.
Лойе начала дышать с каким-то присвистом, первые глотки воздуха причиняли страшную боль. Упершись на руки и колени, она приподнялась и ухватилась за край стола. Комната то и дело тонула в красных волнах.
Не дав врагу опомниться, Саша достала из-за пояса кнут. Неловко вскочив на ноги, женщина метнулась к Стану. Обмотав хвост плети вокруг ладони, она ударила Стана по коленной чашечке. Задыхаясь от боли, колдун бросил мимолетный взгляд на свою мучительницу. На измазанном пеплом и кровью лице расцвела улыбка. Уродливая и мерзкая в своей ярости, Саша внушала страх. Стан понял, что сейчас умрет.
Лойе била его кнутовищем по голове, ключицам и локтям. Держа кнут за оба конца, Саша накинула бечевку на шею Стана сзади. Потом поставила ему подножку и одним броском, используя массу своего тела, повалила его на себя и придушила рукоятью. Скорчившись, он безуспешно ловил ртом воздух, смутно сознавая, что такая маленькая женщина не может обладать столь невероятной силой.
— Сдохни, скотина, — прошипела ведьма, сильнее сдавливая его горло. С тихим мокрым треском у Стана переломился хребет. Тут же у мужчины непроизвольно опорожнился кишечник и мочевой пузырь. Джинсы Саши намокли от его мочи. Женщина отпихнула мертвое тело подальше, а сама притулилась к буфету.
В пылу боя она совершенно забыла, что может просто развеять Стана в пыль одним прикосновением бича. Вместо этого она била и терзала врага, возвращая сторицей каждую оплеуху и зуботычину. Адреналин еще кипел, но организм, похоже, исчерпал все ресурсы. На женщину навалилась смертельная усталость. Она разом почувствовала все ушибы и ссадины, а тело тряслось как в лихорадке. Дрожь начиналась под ложечкой, и многократно усиливаясь, охватывала от макушки до пят. Голова мелко тряслась как у китайского болванчика, а зубы стучали словно кастаньеты. Сильные приступы дрожи сопровождались нестерпимым звоном в ушах. Хотелось плакать и смеяться.
Неимоверным усилием воли Саша сложила слабые трясущиеся руки на груди и подтянула колени под подбородок. Она до боли напрягла мышцы всего тела, вновь возвращая контроль над плотью. Постепенно отвратительная дрожь ушла, оставив лишь слабость и опустошение.
"Так соберись, — напомнила она себе. — Это еще не конец. Надо найти его поваренные книги и что там у него ценного. И нужно прибрать за этим маленьким засранцем. Вряд ли бойцы Славовича перебили всех ирриний. Пора пускать в ход дийя".
Ведьма обыскала комнату. Под половиком оказался пентагон, начерченный на полу углем. Саша узнала классическую магическую ловушку, в которую тем не менее сама и попалась. Стоило ей ступить на пентагон и сработало заклятие оков ужаса. Вот откуда взялся беспричинный парализующий страх. Ведьма дезактивировала заклинание и продолжила поиски.
Из-под высокой металлической кровати она вытащила крепкий дубовый сундук, обшитый широкими полосами листового железа. Сундук закрывался на большим висячий замок. Ключ висел тут же на дужке. Лойе вложила в замок ключ и сильно повернула. Язычок щелкнул, дужка отпала и замок упал на пол.
Она откинула крышку, в нос ударил тяжелый спертый запах отсыревшего тряпья. Саша вынимала из сундука один за другим большие свитки, склеенные между собой в виде длинных лент и скатанные в трубку. Тут же лежали толстые пачки денег, рублей и евро. Были несколько старых рукописей, и одна небольшая полуистлевшая тетрадка. Она была исписана мелким письмом, без всякого заглавия. Когда ведьма пробежала глазами несколько строк, то сильно побледнела, а взгляд стал сосредоточенным и даже испуганным. Саша непроизвольно огляделась по сторонам, и ее внимание привлекло какое-то движение за окном.
Дьявольские псы появлялись из-за деревьев. Вначале они двигались на четвереньках, потом поднимались на ноги. Спотыкаясь, они медленно брели к дому. Их было больше десятка.
Лойе схватила в углу большой полиэтиленовый пакет. Вытрясла оттуда мусор, и сложила в мешок все свитки и деньги из сундука, сгребла камни, гримуары и амбарную книгу из буфета. Потом перепрыгнула через мертвого Стана и бросилась в сени.
Осторожно забралась по приставной лестнице на чердак и втянула ее наверх. Захлопнула люк и закрыла на задвижку. У противоположной стены Саша увидела небольшую дверь. Женщина подошла и открыла ее. С трехметровой высоты ведьма осмотрела полянку.
Солнце уходило на запад и уже наполовину спряталось за вершины деревьев. По траве ползли длинные изломанные тени. Ирриньи, более не сдерживаемые солнечным светом, высыпали на поляну. Их там собралось не меньше двадцати.
В мертвой тишине дома Саша погрузилась в медитацию. Женщина стояла абсолютно неподвижно. Ее лицо превратилось в гротескную маску, потеряв живые человеческие черты. Кислотные глаза выцвели в грязно-зеленый и утратили всякое выражение, рот сжался в тонкую линию.
Привычный мир с его звуками, словно всплесками жизни, отступил. И только дыхание ветра касалось ее сознания. Сжав в кулаке капсулу с дием так, что пальцы хрустнули, ведьма пробудила дух ветра. Лойе соединила свою волю с волей дия. Они стали одним целым.
Воздух… вода…земля…огонь… и хаос. Она стояла и чутко прислушивалась к тихому потустороннему ветру, который ни одному смертному не остановить. Гордая и могущественная сила так и просилась наружу. Лойе почувствовала, как тяжко сидеть дию на цепи. Его мощь пьянила и наполняла Сашу восторгом и желанием крушить все на своем пути. Сегодня она даст дию выплеснуть ярость и утолить жажду разрушения.
А потом Саша шагнула в раскрытую дверь и полетела. Мощный воздушный поток мягко подхватил ее и понес над поляной все выше и выше. Лойе парила над самыми макушками деревьев. Миновав урочище, она понеслась в направлении реки. Пересекла Хотлю и плавно опустилась на крутом обрывистом берегу, с которого отлично просматривался Гнилой ручей.
Михаил сидел на плоском валуне рядом с разрушенным мостом. Он сжимал в руках пустой рюкзак. Все, что осталось от Саши. Мужчина перебирал события последних часов. И чувство радости от невероятного спасения сменилось горечью потери.
Они с боем пробивались через лес. Отовсюду на них кидались "бестиа турбос". Может когда-то они и были мирными крестьянами, но теперь превратились в свирепых каннибалов. Люди Славовича были хорошими солдатами, опытными и тренированными бойцами. Но даже на войне, они имели дело с людьми. А люди бояться боли и увечий. Человека можно подстрелить, и он остановится. А что делать с существом, в которое выпустил целую обойму, а оно все прет и прет? Они думали, что готовы ко всему. Но кто в здравом уме мог быть готов к такому?