- И потому, что ты мой, - пробормотала она.
На ее кольце была такая же гравировка. Мое сердце. С этого и началась наша история.
- Великие умы, - пробормотал я.
“Или сумасшедший”, - задумчиво произнесла она. “Но пока мы вместе, это действительно не имеет значения”.
В этом она была чертовски права.
Глава Шестьдесятшестая
БРАНКА
Я
это была миссис Саша Николаева.
Снаружи ярко светило солнце. Октябрь в Новом Орлеане был как на Багамах. По крайней мере, если сравнивать его с температурами, которые были у нас в России последние несколько месяцев.
“ Моя младшая сестренка уже не такая маленькая, ” протянул Алессио и заключил меня в объятия. Кажется, я заметила слезы в его глазах. А мой брат никогда не плакал. Я улыбнулась, и в моих глазах заблестели мои собственные слезы. Слезы счастья.
- Я люблю тебя, брат, - выдавил я.
Он поцеловал меня в лоб.
“ И я люблю тебя, сестренка, ” прохрипел он. - Миа была бы счастлива увидеть тебя сегодня.
Комок в моем горле вырос. Так много эмоций. Счастье. Любовь.
Обещание прекрасного будущего.
Я кивнула. Отэм толкнула его локтем. Их маленькая дочь крепко спала на руках у моего лучшего друга. Как раз в тот момент, когда она собиралась обнять меня, Коул протиснул свое маленькое тело между нами и обнял меня.
“ Я люблю тебя, тетя Бранка, ” сказал он, уткнувшись лицом мне в живот. “ Я не хочу, чтобы ты жила вдали от меня. Скажи Саше, чтобы она разрешила тебе жить со мной.
Вокруг нас раздался взрыв смеха.
“ Я тоже тебя люблю, приятель. Я нежно взъерошил его волосы. “ Мы с Сашей будем навещать тебя все время. И ты можешь навещать нас. В любое время. Ты просто позвони мне. Хорошо?”
Он серьезно кивнул, и я без сомнения поняла, что Коул проведет много времени с нами в России.
“ Теперь мамочке можно обнять тетю Бранку? - Удивленно спросила Отэм. Коул все еще стоял между нами, и она наклонилась, затем поцеловала меня в щеку. “Я так рада за тебя, подружка”. Она бросила взгляд на Сашу, который стоял рядом со мной, его собственные братья дразнили его. Очевидно, пришло время расплаты. “Саша, похитивший тебя, было лучшим, что с тобой случилось. Ты сияешь. Подожди, пока не увидишь фотографии, которые я сделал”.
Я был так увлечен Сашей и нашими клятвами, что даже не заметил, как она сделала снимки.
“Конечно, это было лучшее, что с ней случилось”, - вмешалась Саша. “Я знаю, что делаю”.
Все закатили глаза, кроме меня. Саша спасал меня. Несколько раз. Хотя Киллиан не превратил бы мою жизнь в ад, он не сделал бы меня счастливой. Хуже того, я бы не сделала его счастливым.
Следующие десять минут все обнимали нас и желали долгих лет любви и счастья. Это было наше собственное "долго и счастливо". Семь лет в работе.
И каждый день ожидания того стоил.
Как только все ушли, мы с Сашей остались стоять посреди тротуара. Мое сердце забилось от счастья и отскочило от стенок груди. Мои руки слегка дрожали, когда я положила ладонь ему на грудь. На нем были черные кожаные брюки и шелковистая черная рубашка, еще больше подчеркивающие его светлые волосы и глаза.
Отродье сатаны стало моим ангелом.
“Вы хотите отказаться от приема в "Логове греха" с семьей и друзьями, миссис Николаев?” - протянул он, и эта неотразимая ухмылка на его лице соблазнила меня. Я наклонилась и поцеловала его. Мне нравилось целовать его. Мне нравилось ощущать его твердое тело рядом с моим мягким.
Я любила его. Точка.
“Лучше бы нам этого не делать”, - пробормотал я. “Они уже обвиняют нас в том, что мы затворники и прячемся в Сибири”.
Его большой палец скользнул по моей нижней губе, любовь в его глазах заставила меня почувствовать себя уязвленной.
- Ты счастлива? - спросил я.
Он часто спрашивал меня об этом. Как будто его беспокоило, достоин ли он этого.
Я кивнула. -Так счастлива. Я приоткрыла губы, и мой язык скользнул по кончику его большого пальца. “Ты делаешь меня такой счастливой”.
Его рука обняла меня за талию и притянула ближе. - Я люблю тебя, котенок.
Боже, он был намного больше, чем тот психованный мафиози, которым я его считала. “Я тоже люблю тебя, муженек”.
Улыбка растянулась на его губах. В его глазах зажегся огонек.
“Мне нравится это название”. Его голос был грубым, затем он поцеловал меня. Мягкий и медленный, но достаточно глубокий, чтобы потрясти мою душу. - Ты делаешь меня счастливым, котенок, - прохрипел он мне в губы.