Мой взгляд метнулся к матери. Она не смотрела на меня. Она не смотрела на отца. Она уставилась на огонь, потрескивающий в камине. Снаружи атмосфера в этой семейной комнате казалась безмятежной. Только оказавшись в комнате, вы заметили темные тени, притаившиеся в углах. Сломленные призраки преследуют нас.
- Я не хочу играть в прятки, - прошептала я хриплым голосом.
Кожа на моих бедрах болела от сигаретных ожогов. Каждое движение отзывалось болью в каждом дюйме моего тела. Мое горло саднило от криков, а легкие горели, как будто кто-то накормил меня кислотой и иглами.
“Вставай и беги”, - рявкнул он. Я подпрыгнул, мама тут же поднялась на ноги. Усталая и разбитая. Вот кого она мне напомнила. Я не хотел становиться таким. Я должен был бороться.
Алессио и Миа вернутся. Они вернутся за мной.
Но даже когда эта надежда теплилась в глубине моего сознания, я чувствовал, как она тускнеет с каждым днем.
Темный туннель под поместьем моего отца использовался его врагами. Чтобы пытать. Избивать. Ломать. Я не хотел быть здесь.
“Тсс”.
Мои шаги замедлились. Мое маленькое сердечко бешено заколотилось. Я огляделась. Никого не было. Только темнота и холод. От каждого выдоха перед моим лицом поднимался пар. Я сделал еще два шага.
“Тсс”.
Мои шаги замерли, и я затаила дыхание. Кто-то был здесь. Страх сдавил мне горло и перекрыл дыхание. Мое сердце бешено колотилось в груди, с каждым ударом ломая ребра.
Что-то коснулось меня.
Я пролетел по воздуху, затем мое тело врезалось в стену, а голова ударилась о стену. В моих видениях поплыли звезды.
- Помнишь меня, малышка?
Темнота. Я ничего не могла видеть. Я моргнула, отчаянно желая, чтобы зрение вернулось. Мое окружение медленно обрело четкость, и именно тогда я увидела его.
Мужчина. Я выцарапал ему глаз. Он уставился на меня, но ничего не видел. Это было похоже на наблюдение за мутным стеклянным глазным яблоком.
“ Пора платить, малышка, ” протянул он. - Око за око.
В тот день он не отвел мне глаз. Мой дух все еще бунтовал.
Но он погасил мою надежду.
У Алессио были лучшие врачи в стране, которые залечили мои физические шрамы. Их было легко залечить. Невидимых было не так много.
Дверь отеля распахнулась, прошлое проплыло сквозь них и покинуло гостиничный номер. Родители Отэм вошли с широкими улыбками на лицах. Мне нравилось видеть их счастье. Это дало мне надежду. Это сулило возможности.
“Привет всем”, - поприветствовал я их. “Вы быстро вернулись”.
Как бы странно это ни звучало, родители Отэм с тех пор, как я встретил их, проявили ко мне больше привязанности и любви, чем мои собственные родители за всю свою жизнь. Отэм и ее родители были лучшим, что случилось со мной после моего брата.
“Мы не хотели, чтобы ты пропустила выставку”, - просиял отец Отэм. “Выставка была прекрасной”.
Мои губы изогнулись. - Я видела фотографии.
На самом деле, я был с ней, когда она снимала большинство из них. Последние четыре года я путешествовал с Отэм по всем уголкам мира. У Отэм был глаз и талант к фотографии. У меня это было для привлечения внимания и ведения блога. Мы прекрасно работали вместе. Ей не хватало того, чего не хватало мне, и наоборот.
- Ты хорошо выглядишь, Бранка, - сделала комплимент миссис Корбин.
Я опустила глаза. Мое платье было желтым и струящимся, с лифом, связанным крючком телесного цвета. В платье не было ничего изысканного, но разрез на бедре придавал ему немного выразительности. Туфли на каблуках, которые я надела, были обнаженными, в тон лифу и зашнуровывали икры.
- Благодарю вас.
Они проводили меня до двери, чмокнули в щеку, и я спустился на лифте в вестибюль отеля. Прогуливаясь по вестибюлю отеля "Аман", я чувствовала на себе взгляды, но не обращала на них внимания. Мне нравилось наряжаться. Когда меня преследовали призраки, это было похоже на броню, позволяющую мне прятаться за ней.
И, по общему признанию, иногда мне казалось глупым наряжаться. Я любила модные вещи, но осенний комфорт во внешности, возможно, передался и мне. За исключением того, что пребывание на этом континенте вызвало у меня желание принарядиться.
На всякий случай, если я столкнусь с психопатом-мафиози с бледно-голубыми глазами.
Имело ли это смысл? Нет.