Я оглянулся на прошедшую жизнь и не смог найти ничего светлого, такого, что, как в девяносто четвертом, грело бы воспоминаниями и радовало просто оттого, что было. И меня потянуло домой. Оставшихся грошей хватило на плацкарт. Вещи уместились в небольшой дорожной сумке.
...Мать сильно постарела. Квартира родителей обветшала, да что квартира, весь дом сгорбился, а с его стен обсыпалась, облетела, стерлась штукатурка. Пластиковые окна в доме чередовались с растрескавшимися деревянными рамами тех, кому пластик был не по карману.
Вечерами я ходил вокруг дома. Заходя в знакомые дворы и находя признаки своего детства - ржавые качели, вырезанные на лавочке буквы «Д + С = Л», металлическую горку с содранными на лом ступеньками, - тихо печалился. Жизнь, недавно казавшаяся впереди, была уже почти позади. Случайные встречи с бывшими одноклассниками, друзьями и просто знакомыми не трогали. Не было ничего общего. Ничего.
Как-то, бродя в округе, я встретил бывшую классную. Она сильно постарела, но, оказалось, все еще преподавала. Я не узнал ее, но она узнала меня, до сих пор не понимаю, как, учитывая, сколько школьников через нее прошло.
Мы мило пообщались, и она предложила поработать в школе. Их физрук внезапно пошел в гору, и его переманили в столицу. Никто не мечтал работать учителем в школе, так что, когда я согласился, меня сразу приняли.
Прошло два года. Мою бывшую классную Галину Лукиничну мы уже похоронили, моя мама двигалась в том же направлении...
Я стоял на футбольном поле в ожидании десятиклассников. Было второе сентября, и мне вспомнился тот первый сентябрьский урок физкультуры в десятом классе, на этом же поле, на этом же месте...
10 «А» построился. Я прошел вдоль ряда, заглядывая каждому в глаза и пытаясь прикинуть, кто из них может усилить нашу школьную футбольную сборную (в тот год я был одержим идеей выиграть городской чемпионат). Где-то в середине ряда чей-то веселый взгляд заставил меня сделать шаг назад, и я обратил внимание, что вижу новенькую, не из нашей школы. Ее нахальные темно-синие глаза напомнили мне одну девочку, стоявшую здесь больше двадцати лет назад.
- Фамилия?
- Шевченко, - ответила она, смутилась и потеребила мочку уха.