"Она нам не подойдёт", — в захлеб твердили "мамаши".
" Она же просто урод, хочу умнее и краше"!..
Она ушла на войну, лишь стукнуло восемнадцать.
Была в тылу и в плену, разведчик роты Н-надцать
Она влюбилась в него, он так красиво писал.
Он снайпер был — виртуоз, он их форпост защищал.
Она в январскую ночь его закрыла собой.
Затем, подняв на себя, несла сквозь слёзы и боль.
Она тащила его, борясь со шквалом гранат.
Под пуль колючих дождем, сновала вскользь, наугад.
Она вернулась живой и целой даже, вполне.
Она ценила его и в мире, как на войне.
Он лишь жестоко шутил: "Она же просто урод"!
Но знала, что он любил, сквозь шору, грубость и лёд!
Он ту январскую ночь ведь и не помнил вполне.
Кантузию получив, на той холодной войне.
Любви он не доверял, её считая игрой.
Её в миру потерял, зовя те чувства игрой.
Тот снайпер был виртуоз, такой же, впрочем, как он.
Приветом прошлой игры, стал в её сердце патрон.
Он больше так не шутил, он понял цену потерь.
Он так красиво писал в борьбе циничных идей…
Это история сильной, очень сильной девушки, но главной загадкой каждой подобной истории, является взгляд с другой стороны. Поэтому, эту историю мне бы хотелось рассказать Вам и от лица “Снайпера виртуоза”
Он
Он красиво писал, кисть так прытко ложилась в душу.
Он цинично шутил о любви и пустых этих слов не слушал.
Он хотел передать в полотне страх и ужас военных агоний…
Он ушёл воевать, прикрываясь палитрой ироний…
Он красиво стрелял, пуля чётко ложилась в тело.
Он цинично играл, снайпер в деле и без предела.
Он в январскую ночь для войны выбрал боли краску.
Он в агонии пал, успев сбросить цинизма маску.
Он контузии ум уступил, он продолжил писать.
Языку, вместо рук, научил свою кисть подчинять.
Он хотел на холсте передать всю опасность войны.
О любви оставалось мечтать, жить отбросом страны.
Он её презирал за её, как казалось, ложь.
Чувств её красоту, он воспринял как жалости нож.
Он ей не доверял, злобно и иронично шутил.
Он её потерял, на глазах её снайпер убил…
Он красиво писал, кисть так прытко ложилась в душу.
О любви не шутил, тихо в сердце замкнув тот ужас.
Он хотел передать в полотне страх и ужас потерь…
Он решил воевать с миром глянца, циничных идей…
И снова Он и Она, так почему бы нам не вернуться к истории столь же сильных личностей и не зачитать ещё один фрагмент из мини-романа СашАшаС.
СашАшаС, фрагмент 2. Сергей
Пагонини очнулся в палатке. В голове все перемешалось, последнее, что он отчетливо осознавал и помнил-это испуганные глаза Малого.
— Значит он еще ничего не знает… странно, им уже должны были сообщить.
Горел свет. Сергей видел сквозь плотно сомкнутые веки теплые шарики света. Откуда-то доносились приглушенные голоса. Кто-то спорил. В отдаление играло радио. Глаза открывать совсем не хотелось. Как же он устал. Усталость противной липкой вязью разливалась по телу и захватывала мозг, который хотел только одного. Забыться в спасительном сне, однако было пора… пора
Когда Сергей открыл глаза, в палатке действительно горел свет, но рядом никого не было, даже его товарищ, случайный свидетель и бесспорный счастливчик, вероятнее всего, находился в другом помещение.
Сергей поднялся. Плече саднило и голова кружилась, однако это не помешало ему подойти к брезентовому окну. Вид из сан части открывался на эмитированный плац-широкую песчаную равнину, очищенную от камней и прочего мусора с трассировочной разметкой. Сергея поражал тот факт, что и там было тихо. Никто не бегал, не мельтешил. Пара новобранцев с мешками на перевес проследовали к КПП, группа спецов окружили БТР. Все было до невозможности буднично, но почему?
За спиной послышался шорох брезента и чьи-то негромкие шаги.
вот и началось, — подумал Пагонини и глубоко вздохнув, обернулся.
Не было конвоя и обвинений. В глазах вошедшего…вошедшей… было только презрение. Перед ним стояла хрупкая девушка с мальчишеской стрижкой в чуть мешковатом камуфляже. Он не сразу вспомнил, где видел ее раньше Только спустя минуту в памяти всплыла картина, как Сашка бросается к ним, полный решимости помочь, поддержать товарища из суворовского… наивный. Но тут же останавливается, будто наткнувшись на препятствие. Причина? Суровый оклик юнца. Это ее он принял за юнца и удивился поведению друга. Сейчас то он мог осознать причину. Это был не юнец, это была девушка, совсем молоденькая девушка на пагонах которой красовались капитанские звездочки. Капитан А-это она?!