Второй вариант решения. Когда я подходил к воротам в парк, я видел мужчину и женщину, идущих неподалеку. Если бежать изо всех сил, можно догнать их за несколько секунд. Тот мужчина здоровый, и он точно сможет помочь. А женщина сможет ее утешить, я-то и двух слов связать не смогу. Это верное решение.
Я сорвался с места и побежал за ними. Догнал и, как мог, сказал, что в парке схватили девушку. Пара бросилась туда. Я увидел издалека, как маньяк убежал, и как подняли с земли Лену.
Мне казалось, что ей будет очень стыдно смотреть в глаза малознакомому однокласснику после такого, и не стал подходить. Мама назвала бы это тактичностью. Я старался быть тактичным.
На следующий день я думал, что Лена все поймет, и будет смотреть на меня по-другому. Я пришел в класс ободренный и робко глянул на нее с надеждой. Она и смотрела по-другому. Холодным презрительным взглядом. Я сник. Завести с ней или с кем-то другим разговор о том, что произошло, я не смог больше никогда.
Глава 169
Артур.
А потом все стало еще хуже. Лена начала по-настоящему встречаться с Женькой. Она все-таки выбрала его. Я старался быть рядом, чтобы хотя бы просто насладиться ее присутствием, но после того случая в парке она стала меня избегать и презирать.
Настал день школьного концерта, к которому мы так тщательно готовились. Ребята пели, играли на музыкальных инструментах, читали стихи собственного сочинения, а Лена, Женек и еще две девочки разыграли забавную сценку.
После концерта мы всем классом отправились на заброшенный спортивный корт. Хотелось праздника. Мальчики поставили кругом лавочки, откуда-то достали спиртные напитки, видимо, из закромов родителей, девочки — нехитрую закуску. Налили и мне.
Лена сидела на коленях у Женька. Ребята обсуждали прошедший концерт.
— А Артурка-то наш не выступал, нехорошо, — вдруг выкрикнул кто-то из мальчишек.
Я поперхнулся от изумления. Никак не ожидал, что безобидная беседа вдруг примет такой опасный оборот. Не надо было мне ходить и выпивать с ними.
— Он не стал выступать, чтобы не проломить сцену, — крикнул еще кто-то, и все засмеялись.
Я сразу понял, что ребята ошиблись, сцена гораздо крепче, чем они думают, это же так просто рассчитать.
— Сцена бы меня выдержала, потому что я не очень тяжелый, — попытался я объяснить, но все заржали еще громче.
— Что же ты тогда не выступил?
— Потому что я не знаю, каким номером смог бы заинтересовать зрителей, — ответил я честно.
Класс уже давился от смеха.
— А-а, то есть ты на все руки мастер, просто не знал, что из своего репертуара выбрать? — уточнил мой обидчик, а остальные уже плакали от смеха.
Зачем они столько пили? Смеются над совсем несмешными вещами. Какой еще репертуар?
— Нет у меня никакого репертуара. Если бы он у меня был, я бы представил его на репетиции, — пояснил я.
Разве стал бы я скрывать репертуар? Глупости какие-то.
— А зачем же ты ходил на репетиции тогда? — продолжали глумиться одноклассники.
— А чтобы мою Ленку потом до дома провожать! — вдруг выкрикнул мой друг Женя.
— В смысле? — заинтересовались девочки.
— Так он за ней по пятам ходит. Она идет домой, а он за ней по кустам шарится, — продолжил человек, которого я считал своим другом.
Ребята принялись улюлюкать и показывать неприличные жесты, выставляя меня маньяком.
За что? За что он так? За что они так? Я никому никогда не делал плохого, давал списывать, никого не обижал. А Женек? Я думал, мы друзья. Неужели выпитое настолько развязало им языки, что выявило истинное отношение ко мне?
Я поднялся с корточек, подошел к Женьке и встал в стойку боксера. Он затронул святое — Лену и нашу дружбу, поэтому я должен спасти свою честь.
Ребята снова принялись ржать.
— Ромашов! Ты смотри, Камальский на тебя нападает! Сейчас тебе не поздоровится!
Женька встал, одним движением заломил мне руку, другим развернул от себя, третьим дал пинок мне под зад. От неожиданности я упал.
— Тебя мамка бороться, что ли, учила? — спросил он.
Одноклассники хохотали и хлопали в ладоши. Лена смотрела с сочувствием, но даже не встала со своего места.
Униженный, разбитый, с ободранными ладонями, я кое-как поплелся домой. По дороге я плакал и мечтал, чтобы меня просто не было.
Глава 170
Артур.
После этого я сильно заболел. Температура под сорок, кашель, насморк, красное горло, непонятная аллергия — навалилось все и сразу. Мама сходила с ума от волнения. Я обо всем ей рассказал без утайки. И про то, что очень сильно полюбил Лену, и про то, как надо мной издевались, и про то, как мой друг Женя оказался не другом и унизил меня перед всеми одноклассниками, в том числе и перед Леной.
— Хочешь, я с классным руководителем поговорю? С директором? С родителями Жени? С родителями тех мальчиков, которые начали травлю? — предложила мама.
— Мам! Ни в коем случае! Меня же тогда совсем загнобят!
Я был рад тому, что моя чуткая и внимательная мама хотя бы спросила у меня, а не наломала дров раньше времени.
— Можно я больше не пойду в школу? — спросил я с надеждой.
— Нет, Артур, нужно доучиться, — отрезала мама.
После этого я попытался покончить с собой. Мама потом неделю сидела на успокоительных и у нее тряслись руки.
— Твари и твои однокласснички, и твой Женя, и твоя Лена, — в сердцах кричала она. — Им поржать, а у меня ребенок руки на себя накладывает!
— Лена не виновата, что ее полюбили двое, — объяснял я.
Мама, как могла, утешала меня. Покупала что-нибудь вкусненькое, умоляя дождаться ее из магазина без глупостей, сидела у моей кровати, рассказывала интересные истории, а на ночь читала вслух мои любимые книги.
Однажды она пригласила на ужин своего хорошего знакомого, Виктора Петровича, и приготовила свои фирменные блюда.
— У нас праздник? — удивился я.
— Нет, просто гости. Гость.
Пришел Виктор Петрович с бутылкой вина. После третьего бокала и непринужденной беседы мама завела речь о главном.
— Вить, помоги, пожалуйста, как врач и как мужчина. Ты знаешь, что я воспитываю Артурку без отца. Я всегда думала, что лишь бы хорошо учился и устроился на нормальную работу. Вроде и школу хорошую нашла. А они вон выпили с классом после концерта и одноклассники его стали травить. Был бы отец, он бы или бороться его научил, или уши им надрал. А так он пришел домой весь в слезах.
— Ты в каком классе-то, парень? — обратился мужчина ко мне.
— В десятом.
— И пришел домой в слезах?
— Да. Они сначала смеялись надо мной, потом мой друг Женя пнул меня, и я упал. Прямо перед всеми. И они опять смеялись, — честно рассказал я.
— Он у тебя с особенностями, что ли? — без обиняков спросил Виктор Петрович у мамы.
— Нет, отставания в развитии нет, проверяли. Учится так и вовсе на отлично. Просто очень бесхитростный. Людям доверяет. Не понимает, что могут и обидеть, и обмануть. Все знакомые мамочки тащились — какой у вас ребенок хороший и беспроблемный! А он и до сих пор таким остался. Тяжело ему.
— Значит, так, — решил Виктор Петрович, — в понедельник приедешь ко мне. Запишем тебя в секцию по борьбе, в качалку, походишь в группу коммуникации для подростков, ну и давай все анализы сдадим, посмотрим, что с гормонами.
— По борьбе? — охнула мама. — Может, не надо, Вить? Его же изобьют.
— Надо, Оля, надо. Будет настоящим мужиком, а то нюню вырастишь.
Глава 171
Артур.
Виктор Петрович работал врачом в большом детском спортивном центре. Как и договаривались, я пришел к нему в ближайший понедельник, и он записал меня и в тренажерный зал на силовые тренировки, и в секцию по вольной борьбе, и в группу коммуникации для подростков.
Мне было страшно настолько, что я весь покрывался потом и каменел. Как и при Лене, не мог выговорить ни слова. Но у меня вдруг появилось такое горячее желание стать и сильным, и общительным, и просто обычным парнем, что я решил делать все, что скажут, во что бы то ни стало.