— Логопед нужен, — доктор всё ещё улыбался во весь щербатый рот.
— А есть в Туле? — княгиня поманила отскочившую Машку, — Стой тут и не реви, за дело получила. Внимательней слушай.
— Я переговорю с Карлом Христиановичем. Мы к вам через неделю наведаемся. А сейчас могу посоветовать Сашеньке слова с «р» почаще вслух произносить. Ворота. Скажи «ворота». — Доктор медленно с артикуляцией губами, да и всем щербатым ртом, произнёс.
— Ох-а, — попробовал Виктор.
— Замечательно. Так по нескольку часов в день и тренируйтесь, голубчик, — похлопал его по голове лысенький. — Завтра же в Тулу выеду и даже потороплю Карла Христиановича. Небывалый случай в медицине. Он тоже загорится!
— Пойдёмте, Тимофей Иоганнович покормлю вас на дорожку, да и чарочку винца поднесу. В честь такого события не грех. Опять же Вознесение завтра. Ах, вы же басурманин, ну за радость, что Сашенька выздоравливать начал.
Событие пятое
Напевал Виктор Германович умываясь утром. Про себя, понятно, напевал. После визита доктора он решил, что, лежа на кровати и проклиная карася, да себя жалея, содеянного не исправишь. Нужно попробовать это тело превратить в нормальное, а не сожалеть о старом. Ежу ясно, что с этой двадцать первой хромосомой ничего не сделать. Она есть, и это не лечится. Не помогут лекарства. А что поможет? Трепанация? Но, с другой стороны, он соображает не как трехлетний ребёнок, а вполне себе как шестидесятилетний взрослый мужик с двумя верхними образованиями и огромным жизненным опытом. Уж говорить нормально точно должен научиться. Ну и ходить. Это же мозг сигналы руками и ногам подаёт. У него теперь с мозгом, наверное, всё в порядке. Опять же видел по телеку, что детей со всякими болезнями в специальных реабилитационных центрах учат ходить, рисовать и всяким другим мудрёным вещам. Значит, все эти таламусы и двигательную кору можно научить двигать конечностями правильно. Это его жизнь, не выбрасывать же на помойку её, другую точно не дадут. У него не тот характер, что руки опустить и хныкать. Нужно побороться. Ну, останется монгольская рожа, чёрт с ним. Девки любить не будут? Беда, конечно. Ну, в крайнем случае крепостные есть. Или это перебор? Ладно — это не главная сейчас проблема. Главная — научиться говорить.
С этого Виктор Германович и решил сегодня начать. Ушёл после завтрака в заросли лещины, что примыкали к озерцу и усевшись под кустами стал «Ворота» проговаривать. Потом и другие слова с буквой «р». Получалось так себя. Но до обеда Кох не прекращал попыток. И параллельно тыкал себя пальцами в нос, добиваясь правильной реакции рук на команду мозга. Хотел после обеда продолжить, но оказалось, что в обед у них гости будут. Об этом рассказала, прибежав и пуская сопли пузырями, разыскав его Машка — переводчица.
— Сергей Александрович с сестрой приехали-с. Обедать маменька зовут-с, — почему-то решила изображать из себя взрослую Машка. Только сопли выдавали в ней маленькую девочку. А так строгая рожица и руки в боки.
— Помоги встать, — он протянул руке пигалице и опираясь об её хрупкое плечико заковылял к терему.
Как выяснилось за обедом, Сергей Александрович — это маменькин жених. Свадьба у них через месяц. Готовятся. Гости уже оповещены. Яства закупаются. Ну, которые за месяц не испортятся. Шампанское там и прочие вины, орехи грецкие из Грузии на днях привезли. А из Грузии потому, что Сергей Александрович Русиев на самом деле князь — Сергиа Сандрович Русишвили. Есть у него село в десяти километрах (верстах) от их Болоховки. Пожаловано Александром I за какие-то заслуги. Чуть ближе его село к Туле. Сосед, одним словом.
— Сергиа по-грузински это высокий, — сообщил за обедом Сашеньке грузинский князь. Как будто тот его об этом спрашивал.
Князь действительно был высоким. Под метр восемьдесят точно. Одет он был не в национальный халат или как уж эта штука называется с газырями. Чоха? Черкеска? Нет, черкеска, наверное, у черкес. Халат, пусть будет. Так одет грузинский князь был не в чоху, а в обычный сюртук по новой английской моде с жилеткой светлой и большими фалдами.
Хотя может это фрак? Кох специалистом в моде середины девятнадцатого века не был, и чем фрак отличается от сюртука представлял слабо. Вроде бы на сюртуке нет выреза глубокого спереди. Нет, в моде точно не специалист. На пуговице у фрака или сюртука была прицеплена золотая цепь, и в кармашке жилетки находились подвешенные на неё золотые часы с крышечкой. Завидный жених. Вот только Виктору Германовичу он сразу не понравился. Князю грузинскому было лет тридцать. А матушке-княгине пятьдесят. Зачем это грузину? Благо бы княгиня Болоховская была мильёнщицей. Так нет, насколько понял Кох из разговоров матушки с немцем управляющим, все было хреново с деньгами у княгини. Даже село и то заложено в Дворянском банке. Не сводили концы с концами князья Болоховские в отсутствии кормильца, а может быть по его вине. Не он ли имение заложил? Что-то такое промелькнуло в разговоре с управляющим, но не точно, типа, карты они до добра не доводят.