С пляжа все потихоньку уходили. К вечеру становилось уже прохладно и видно было, что мелкий промерз до костей. Чего он там сидит? Снова раздеваться и лезть в воду не хотелось.
— Сашка, кому говорю?! — я разозлился по-настоящему. — Быстро вылез!!!
Брат скрылся под водой до самого подбородка и мелко трясся, даже волосы все дрожали на голове. Как стучали его зубы слышно было на берегу. Я уже собрался скинуть шорты: придется лезть и выгонять пинками. Ну сейчас ты у меня схлопочешь, рыболов несчастный!
Девчонка ушла со своими подружками с пляжа, они были самыми последними, оставались мы с мелким соблазнителем-неудачником. Сашка проводил их глазами и двинул к берегу.
— Так ты ждал, пока она уйдет? — я только головой покрутил. — Ну она ушла, теперь давай, выходи!
Братишка медленно вылез на берег. Трусов на нем не было. Вот почему он сидел в воде — потерял штанишки! Я рухнул в траву от смеха. Представляю, что было бы, если бы девчонка решила познакомиться! Сашка с каменным лицом молча натянул шорты, футболку и, обхватив себя руками, лязгая зубами и дрожа всем телом, направился к дому.
— Да-а, Санчес! — я щелкнул его по макушке. — Сколько я тебя учу: не бойся их! Она вон тоже ждала, пока ты первый подплывешь, хорошо не дождалась, страшно подумать, что тогда было бы! В следующий раз просто спихивай в воду без разговоров, и она тут же сама с тобой начнет знакомиться. Сэкономишь время и нервы. Свои и мои.
Сашка молча стучал зубами. Дома он забрался в родительскую постель и сразу же уснул, а потом из комнаты стал раздаваться громкий лающий, надрывный кашель. Я решил посмотреть, что там с этой мелочью, наклонился над ним и меня всего прямо опалило жаром от его полыхающего тела.
Вот дурак! Накупался! Как теперь везти его в больницу? На чем?
Наша дача только громко так называлась, на самом деле — это был старый дом в деревне, отсюда до райцентра с поликлиникой ехать минут сорок, если не больше. Родители наезжали к нам на выходные, а все остальное время мы оставались под присмотром бабули, маминой бабушки. С утра она заставляла нас полоть грядки и наполнять бочку водой для полива, чтобы она прогрелась, вечером, когда начинало смеркаться, мы эти грядки поливали, в наши обязанности входило еще кормить поросенка Федьку — все остальное светлое время суток мы были предоставлены самим себе. Завтра суббота — отец меня убьет за то, что не уследил за мелким, мне не хотелось даже думать, что меня ожидает. А как я должен был уследить? Мне что, надо было плавать вместе с ним вокруг той девчонки?! Вот мелкий паразит, вечно из-за него у меня одни проблемы!
Братишка тяжело и натужно дышал во сне, с каким-то хрипом и кашлял без остановки. Глаза он не открывал. Что же делать? Бабули не было дома, она ушла к своей приятельнице вместе с ней смотреть какой-то сериал: хотя дома тоже есть телевизор, но вдвоем им было веселее, и поднимать давление ей не хотелось.
— Лешка! — раздалось от двери. — Ты дома?!
Это была Аллка, одна из нашей компании — она тоже приглашена на вечеринку к Женьке, но в данный момент мне было совсем не до веселья.
— Аллка, у вас машина на ходу? — кинулся я к ней, даже не удивляясь, почему она зашла за мной сама.
— Нет, отец снял подвеску и колеса, — покачала она головой.
— А велосипед? — не терял я надежды.
— Да он давно уже сломан, — не радовала она меня. — А что?
— Сашка заболел, — объяснил я ей. — Температура высокая и кашель. Не знаю, что делать! Везти в больницу не на чем.
— Высокая? — обрадовалась Аллка. — Я знаю, как лечить! Сто раз видела, как бабушка делает. Нужно дать чаю с вареньем и намазать гусиным жиром!
Она решительным шагом направилась на кухню и принялась бесцеремонно рыться в полках. Мне пришлось подчиниться ей, выбора не оставалось, брата нужно было как можно скорей поставить на ноги.
— Кипяти чайник! — с нехорошим энтузиазмом садистки командовала моя приятельница. — Да где ж тут у вас варенье?
Я протянул ей банку с остатками засахаренных лимонных долек. Этой банке было года два, не меньше, но другого не было: у бабули диабет и все ягоды с огорода она предпочитала сушить, а зимой добавляла их в чай для аромата и сладости.
— Это что? Лимоны? — Алла сунула в банку нос. — О! Я такие люблю! — Не смущаясь тем, что это для больного Сэма, она положила себе в рот несколько ложек, а остатки сахара вывалила в чашку. — Этого не хватит, еще давай!
Вот наглая, нечего было самой жрать! Взялась лечить, так не ешь лекарство, его и так мало! Я мог бы ей все это высказать, но тогда она ушла бы, а я остался бы один, без помощи, поэтому молча скрипнув зубами, пошарил в шкафу у самой стены и вытащил еще одну завалявшуюся банку.