Выбрать главу

Поселягин Владимир Геннадьевич

Сашка. Серия "Адмирал". (Черновик).

***

Казалось бы, обычный случай для попаданца, ночные воды реки, удары волн о борта белоснежного катера, удочка, шум глоха, натянутая сомом крупная леска и внезапно удар грома и вспышка молнии в чистом звёздном небе, сводящие на нет радость добычи, которую уже удалось подтянуть к борту. Природа бушует или кто-то там на небе свои божественные игры устраивает? С учётом того что на небе не облачка, иначе бы звёзд не увидел, второе как-то само приходит на ум, не смотря на закостенелый атеизм.

- Не понял, откуда гром? - удивился мой помощник, а так же старший по техобеспечению моего же яхт-клуба.

В прошлом боцман на разных судах, выйдя на пенсию, старик устроился в моём клубе и взял на себя всю техническую оснастку. Я ни разу не пожалел что Пахомыча взял на работу, вот только он был чисто гражданским специалистом. На флоте срочником служил, но на транспорте, видимо слышать такие громы ему не приходилось, в отличие от меня.

- Это не гром, - ответил я, разгибаясь, но крепко удерживая леску, намотав её на бортовой фланец, чтобы не резала руки от рывков сома. - Ты что, никогда артиллерийскую канонаду не слышал?

- Так это учения идут?

- Тут нет полигонов. Странно всё. Может склад загорелся и боезапас рвётся? Так зарево было бы видно. До Москвы километров сорок, никто тут стрелять не будет. Случилось, похоже, что-то.

- О, там зарево, похоже, действительно склады горят.

Я рассмотрел в темноте движение, Пахомыч указывал направление, как вдруг послышался свист и рядом метрах в ста в воду ухнул снаряд. А в небе две новые вспышки, похоже, ещё два снаряда разорвалось. Причём тот, что разорвался о воду, вызвав неслабый гейзер, чего просто не могло быть. На складах снаряды даже в нашем бардаке со вкрученными детонаторами не хранят. Тут послышался схожий свист приближающегося снаряда.

- Наш! - заорал я. - В воду!

Видимо от рывка сом стал биться сильнее, да и оглушило его первым разрывом, потому тот резко дёрнувшись, натянул леску и мою руку прижало к леерам катера. Я слышал, как с шумом обрушился в воду Пахомыч, тот знал, зря я такое кричать не буду, слышал, как щелкнуло лезвие моего складного ножа, которой я всегда ношу на поясе в чехольчике, но порезаться леску, что прижала мою руку к штырю, не смог. Просто не успел. А говорили своего снаряда не слышишь.

***

Захрипев, боль в груди всколыхнулась, но стала гаснуть, когда я почувствовал тёплую ладошку у себя на лбу. Чёрт, неужели повезло? Выжил? Но с какими потерями? То, что без ранений не обошлось это ясно, главное чтобы руки-ноги были целы. Остальное переживём и подремонтируемся.

- Как там Пахомыч, уцелел? - прохрипел я.

Хрипел и сам не узнавал себя. Проведя языком по зубам, удивился ещё больше. Частокол был не мой, ну вот не мой и всё. Непривычный, хотя все зубы были на месте. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом, похоже на них была повязка. Однако мой вопросительный хрип не пропал даром. Я даже больше скажу, его явно смогли разобрать, всё же вопрос был маловразумительным.

- Мама, Сашка очнулся! - крикнул тот, кто сидел рядом со мной явно куда-то в сторону. Кричали женским, даже девичьим голоском. Звонкий, с бархатными нотками. Чёрт, неужели у меня появился музыкальный слух, до этого ничем подобным я не страдал?

Со слухом у меня было всё в порядке, скорее даже улучшился и, стал чуть ли не музыкальным, и только поэтому одному крику я понял, что находимся мы в небольшой комнате, не эхо, но нечто подобное отразилось от стен потолка и возможно пола. Но главное, запах, запах жилого дома, пирогов, керосина, чего-то скисшего, вроде квашеной капусты, и забродившего, явно бражки. Так в больнице пахнуть не могло. Ничего лекарственного унюхать я не смог, даже от повязки. Аналитик я был отличным, и сразу стал раскладывать по полочкам всё, что произошло, мне оно так как-то привычнее, анализ получался более широким, и скажем так, подробным.

Начнём с тела. Оно не моё, сто процентов. Зовут, похоже, Александром, тут попадание, не придётся привыкать, это хорошо. Пока я размышлял, вернее начал это делать, на крик отреагировали, да и другие звуки проявились, на которые я ранее как-то не обратил внимания. Вьюжило, похоже, снаружи, слышалось завывание ветра в печной трубе. Кто-то открыл в соседнем помещении дверь, и до меня донеслась морозная свежесть воздуха, но с примесями.... Не понятными примесями народного хозяйства. Что-то вроде взопревшей соломы, помёта кур, ну и остального что может быть в сельском хозяйстве. Уже интересно, не знаю в кого я попал, но то, что снаружи зима, это понятно отчётливо. Причём неизвестный, по стариковски кряхтя, веником стал отряхивать валенки. Про появившийся идеальный слух я уже говорил? Так вот, оббивал он именно валенки, да и как веником по ним проходил тоже расслышал и без труда распознал. Помимо этих звуков, было несколько взрослых голосов, но так же множество детских. Мне показалось, что их было больше десятка, но я чуть позже разобрался, что гам исходит от пяти детей до десяти лет отроду... Хотя нет, шестерых. Подала голос ещё одна девочка. Лет двенадцати вроде. Вот от её голоса как будто что-то колыхнулось в груди, родное и тёплое. Не понятно. А всё что не понятно всё настораживает.

Так и не дали мне проанализировать моё состояние. С одной из сторон, почему-то собрались все, кто находился в этом неизвестном здании, как я подозреваю обычной деревенской избе. Детишки шушукались, где-то чуть далече агукал ребёнок, но не младенец, за год точно был, слишком звуки издавал осмысленные, хотя и непонятные.

Тут вдруг послышался девичий шепоток, все кто собрались рядом с моим ложем молчали, видимо переглядывались с сиделкой:

- А Сашка проснулся?

Голосок слышался откуда-то ниже моего ложа. Да и оно само было несколько непривычным. Мало того что в шею кололся явно мех, видимо что-то подстелили под меня, так ещё этот мех подогревался снизу. Я был в лёгком поту. Хм, если бы я не знал что живу в двадцать первом веке, подумал бы что лежу на печке, на меховой шкуре. Однако и тело другое, перенос? Вполне возможно, значит и печка тоже возможна. Пока остановимся на этом и нужно что-то решать с неизвестными аборигенами. Определится на местности, что делать. Одно понятно, наилучший выход, это потеря памяти. Я не самый большой любитель книг, но про попаданцев читать приходилось, в редкие моменты, так что тему знал. Тем более что-то давило в левую сторону головы и там чувствовалось заметное онемение со всполохами лёгкой боли. Не головной, а как при травмах, ну или ранениях. В жизни у меня всякое случалось.

- Проснулся, - пробормотал я. - Что с моими глазами? Руки-ноги чувствую, уже шевелил ими, а с глазами что?

- Ожил! - радостный многоголосый гул дал мне возможность и без зрения определить, кто стоит рядом.

Точно старушка лет близко к семидесяти, старичок, что всё аськал, ась да ась. Потом женщина, лет тридцати пяти по голосу, сыночком меня называла, видимо это тело ранее принадлежало её сыну. Потом голосок девушки, моей сиделки, примерно лет двадцати, но тут я могу ошибиться. Дальше снова девчонка, лет двенадцати, следом две девчушки лет восьми, возможно погодки. Ещё были мальчишка и две девчушки, возраст не определю, но точно ещё маленькие, а если вспомнить ещё ребёнка в соседнем помещение, получалось со мной восемь детей. Неплохо. Если родные, то мать-героиня тут живёт, без разговоров.

Всё это пронеслось молнией в мыслях, анализ занял секунды две, максимум, так что буря объяснений, по-другому это было не назвать, меня не смела. Почувствовав касание на лице, я увидел, как повязку приподнимают на лоб. Свет, о счастье, свет керосиновой лампы, значит, мой нос не обманул, была лампа, но главное зрение было, это не могло не радовать. Пока мне поднимали повязку, я успел из этой бури разговоров вычленить главное. Я был ранен, причём ранен бандитами, когда прикрывал нашего раненого участкового, Дмитрия Пантелеевича Пахомова. Видимо когда я задавал вопрос про Пахомыча, его восприняли по отношению к участковому. С тремя ранениями он лежал в своей хате нашей деревеньки и там сейчас был привезённый из райцентра отцом Сашки врач. В общем как я понял, дело было так, Сашка возвращался с охоты, двигаясь на лыжах, двух зайцев взял, сейчас бульончику принесут покормить, второго зайца семье участкового отдали, чтобы раненого главу семьи кормить. Что-то я отвлёкся. Так вот, Сашка, бывший хозяин этого тела, который так и не подал ни разу весточку, что присутствует тут, сразу направился на выстрелы. Опытный охотник, ещё бы, отец лесник, сразу вычленил в выстрелах, что стреляют из "Наганов" и "ТТ". Последний был только у участкового. Выстрелы слышались на дороге что вели к складам леспромхоза. Сашка рванул на помощь и подоспел вовремя. Банда что налетела на бухгалтерию леспромхоза и взяла кассу на свою беду возвращаясь, повстречалась с участковым на узкой лесной зимней дороге. Кто палить первым начал никто разобрать не смог, но Сашка из своей мелкокалиберной винтовки убил четверых из шести бандитов. У всех аккуратные дырочки в висках. Поляковский почерк. Я уже без особого удивления узнал, что не только по имени схож с бывшим хозяином тела, но и по фамилии. Вот только по отчеству совпадения не было. Отец у Сашки Кондрат, а у меня Михаил. Пятый бандит участковым был застрелен, а вот шестой оказался на удивление упорным, палил не переставая, как будто имел с собой вагон патронов. При перестрелке три пули схлопотал участковый. Но он ранен был ещё при встрече когда пешим вышел к саням бандитов, не подозревая кого несёт ему на встречу. Ладно возницу снять умудрился да лошадь ранить уже сам будучи раненым, а тут и Сашка подоспел. Вот с ним чуть хуже. Четыре попадания. Одна в плечо, нужна операция, пулю вынимать, другая по касательной по спине, третья попала в приклад винтовки, разбив его, от удара пули тот приложился по боку, похоже, пара рёбер сломано, ну и самая поганая пуля, четвёртая. Тоже касательное ранение, но в голову. Вырвав клок волос, улетела, но теперь у меня был железобетонный повод говорить, что никого не помню. Это было правдой, я реально никого вокруг не знал.