Думаю о Вике. Повадки выдают человека. Сразу было видно, что СВД ему не в диковинку. Служил снайпером во Вторую чеченскую? Или даже в Первую? Кто знает… но потом я однажды заметил, как он, лёжа на позиции (в обороне, вестимо, во время штурмовых операций я, как уже говорил, вообще понятия не имею, где он находится), сделал выстрел и машинально протёр замызганным куском фланельки приклад и цевьё. Потом спохватился, осмотрелся и, не заметив меня, смущённо спрятал фланельку в карман.
И я подумал, уж не с «Белого лебедя» ли прибыл к нам Вик? Потихоньку прислушивался к тем разговорам, что вели ребята в часы досуга. Пермский край был ему знаком, а ещё однажды он как-то намекнул, что даже смерть лучше одиночки, если знаешь, что никто никогда тебя не навестит. По какому поводу Вик так разоткровенничался, я уже не помню, да и не важно.
Многие из нас хлебнули этого, многие, но не все. Я и сам здесь оказался прямиком из-за колючей проволоки. Так уж вышло — «крытка» за мной полжизни гонялась, думал было, что ушёл я от неё, а поди ж ты, догнала. Хотя досидел я своё, почитай, до звонка, чуть больше полугода оставалось, но…
От нас никто ничего не скрывал. Нанимали нас сюда не поварами. В ЧВК «Вагнер» на воле очередь добровольцев стоит. Условия здесь отличные, деньги платят — будь здоров, а охочих повоевать всегда найдётся. Идут ребята головастые — специалисты по связи, по РЭБ; идут пилоты, многие из которых сбивали самолёты противника чуть ли не во Вьетнаме (комэск наших «грачей» недаром носит позывной Ли Сицын). Нам прямо сказали: «Братва, мы берём вас на убой. Три из четырёх, что вы до конца контракта не доживёте. Зато умрёте как люди, а не как быдло под шконкой».
Зэк ведь тоже зэку рознь. Есть фраера расписные, для кого тюрьма — мать родная; им такие расклады не нужны, они не верят, не боятся, не просят. А есть те, кто на нары приплыл хоть за дело, да не по совести. Не все из них, конечно, нанимаются — некоторые предпочитают досидеть да живыми остаться. А у других жжёт внутри, поскольку тюрьма им совсем чужая и весь блатной мир, в котором тебя либо ломают, либо ты сам начинаешь ломать, для них как ад при жизни. Вот я из таких.
Контракт я сразу подписал, и его моментально одобрили. И на то есть свои причины. Служил я в Афгане, а после этого участвовал в проекте, отдалённо напоминающем нынешние ЧВК, только тогда и слова такого ещё не было. Сам пошёл, и, что меня даже самого удивило, оба моих сокамерника тоже. Ильича уже нет — почти сразу нарвался на пулемёт во время атаки, а Борзой со мной. Интересный парень — ему сейчас тридцать два, а волю он последний раз видел двадцать семь лет назад — с малолетки переведён на общий. Хотя не так, два раза выходил, да недолго ему воля улыбалась. Первый раз полтора месяца погулял, второй — вообще десять дней.
Почему? Думаете, он зверь какой? Да нет. Просто воля для него — как для меня, скажем, Луна. Попади я на Луну, я бы тоже не знал, что делать, что можно, что нет. Парень привык жить по понятиям, а его, едва срок вышел, за шкирятник и на улицу, в казённом шмоте за пять сотенных рублей. Крутись, как хочешь, живи, как знаешь, а как крутиться, если ты один на белом свете, как перст?
Вот и влетел Борзой по полной. Первый раз — на стреме стоял, хотя какой там гоп-стоп? Дело было в пятницу; шёл парнишка по улице, голодный, без гроша, а тут навстречу тело пьяное из дорогого кабака выходит. Миша ему… он по паспорту Борзов Михаил Сергеевич, если что, говорит культурно: одолжи, земляк, рублей сто (тогда сотка ещё деньгами была), а тот его оттолкнул, да так, что Борзой на землю присел. Вот дебил! Он хоть бы на татухи Мишкины посмотрел, у того ж вся биография выбита: на пальцах — перстень с черно-белой пиковой мастью, разбитой линией по диагонали, восемнадцать лет встретил за решёткой; «черный квадрат» — отсидел от звонка до звонка; собор с тремя куполами — три ходки… ну, то есть этого у него ещё тогда не было, потом появился. Дальше «север» — знак заполярных ИТУ, олень с солнышком… мало этого — кинжал, пробивший погон, насильственное преступление против сотрудника полиции.
Если не знать историю Борзого, бог весть что нафантазировать можно. А дело самое простое — мать пацана вышла замуж за участкового; вышла «с прицепом», третьим браком, с двумя детьми на руках — Мишкой и его старшей сестрой. Мишка раз домой со школы вернулся, слышит, а из родительской спальни шум какой-то раздаётся… неправильный. Он туда, а там отчим с сестрой его Наташкой, девчонка вырывается, а этот гад за волосы её держит и ширинку расстёгивает на брюках. Ну, Борзой отвёртку схватил и выродку промеж лопаток засадил, да как-то не особо удачно — убить не убил, а ниже пояса парализовало. Мишка и сам испугался, на улицу выскочил, весь в крови… короче, отправил его отчим на малолетку, а сестра всё равно через год с небольшим с собой покончила.