В отличие от людей в нашем сегодняшнем раздробленном мире, Сассунов не волновала национальность или религия их коллег; их волновало только одно и только одно: Могли ли они им доверять? И не потому, что они не придерживались строгих правил и традиций иудаизма, а потому, что доверие и репутация были главными характеристиками, отличавшими успешных торговцев от других в мире, где письма доходили до места назначения за три-пять недель, и даже когда появился телеграф, телеграммы были дорогими, а торговцы опасались, что их сообщения могут быть прочитаны кем угодно. Сассуны поддерживали отношения с торговцами по всему миру: из Индии, Китая, Персии, Османской империи, Африки и Великобритании.
Сассуны стали воплощением того, как миграция может влиять на различные регионы мира. Благодаря своей смекалке и трудолюбию основателю и двум последующим поколениям удалось не только обогатиться самим, но и внести вклад в развитие городов, в которых они жили, и своих сообществ. Сассуны жили в трех основных центрах: Бомбей, затем Шанхай и, наконец, Лондон. Их достопримечательности в этих городах сохранились до наших дней, особенно в Бомбее (в книге я использую старое название города, а не Мумбаи).
Я начинаю в османском Багдаде перед отъездом шейха и переношусь вместе с его сыном Дэвидом Сассуном в Бомбей, где он постепенно строит свой бизнес. Семья имела огромное значение для Дэвида, и он был благословлен большой по любым меркам семьей. Поэтому в книге основное внимание уделено членам семьи, которые сыграли ведущую роль в том, чтобы довести его бизнес до вершины меркантильности - поистине глобального бизнеса, разбросанного по портам и городам Азии, Европы и Ближнего Востока, торгующего не только хлопком и опиумом, но и практически всеми основными товарами, от чая и шелка до пряностей и жемчуга, с сетью контактов и информаторов, которая была предметом зависти торговцев во всем мире. Шесть личностей последовательно занимают центральное место: Давид, основатель династии; его сыновья Абдаллах (впоследствии Альберт), который станет его преемником после смерти, Элиас, который развивал бизнес в Китае, а затем отправился создавать конкурирующую компанию, и Сулейман, который управлял бизнесом в Азии после того, как внимание Альберта было переключено на Запад; жена Сулеймана, Фарха (впоследствии Флора), которая возглавила бизнес после его смерти и, как я полагаю, стала первой женщиной, управлявшей глобальным бизнесом в XIX веке; и, наконец, Виктор, который руководил бизнесом в последние двадцать пять лет его существования. К ним присоединяются другие Сассуны, в том числе поэт Зигфрид, политик и коллекционер произведений искусства Филипп и первая женщина в Великобритании, ставшая редактором национальной газеты, Рейчел Бир.
Менее привлекательным для наших глаз является причастность семьи к одному товару, который сыграл решающую роль в их успехе: опиуму. Я попытался понять это в контексте, в свете того, как наркотик воспринимался в их время, и избежать вынесения моральных приговоров. Вместо этого я показываю, как они получили контроль над значительной частью торговли опиумом между Индией и Китаем, как они игнорировали ветры перемен по всему миру, когда о его разрушительных последствиях стало широко известно, и как они использовали свое политическое влияние в Великобритании, чтобы отсрочить запрет.
В этой книге прослеживается не только взлет Сассунов, но и их упадок: почему это произошло, как экономический и политический миропорядок, способствовавший их восхождению, начал меняться после Первой мировой войны и как реализация их стремления войти в ряды британской аристократии отвлекла их внимание от бизнеса и не позволила им адаптироваться к новым условиям, что привело к сворачиванию их компаний после Второй мировой войны. В анналах семейных историй есть множество подобных историй о невероятных состояниях, нажитых и растраченных на протяжении жизни четырех поколений. Ни одна из них не является более известной, чем "Будденбруксы", первый роман Томаса Манна. В нем он с почти документальной точностью описывает упадок буржуазной семьи немецких торговцев зерном на протяжении четырех поколений в середине девятнадцатого века. Однако Сассуны не имели глубоких ганзейских корней Будденбруков. Будучи мигрантами, они должны были где-то обосноваться и связать себя с какой-либо страной. Они выбрали Британию, доминирующую мировую державу в начале этой книги, но не в ее конце, и поэтому нуждались и хотели, вероятно, больше всего на свете, чтобы их приняли как англичан. Они добились успеха - Сассуны, родившиеся в Багдаде, вошли в высшие слои английского общества, подружившись даже с королевскими особами, - но это была метаморфоза, столь же фатальная для их судьбы, как и любой просчет в романе Манна.
Глава 1. Начало Багдада. 1802-1830
В 1824 году раввин по имени Давид Д'Бет Хиллел отправился из родной Литвы в эпическое путешествие, которое обогнуло полмира. Он проехал через Палестину, Сирию, Аравию, Курдистан и Персию, остановившись в Мадрасе (Индия), где дал объявление о книге, которую он написал о своих встречах, - "рассказ о нравах и обычаях тех мест, которые он посетил... со словарем слов, наиболее полезных для путешественников, на пяти языках, а именно: иврите, арабском, персидском, хиндустани и английском". Где бы он ни был, он пытался описать отличительные верования и культуру людей, с которыми встречался, и выявить связи евреев, проживающих во всех этих странах, со старыми традициями. Он провел целый год в Багдаде, главном городе на обширных плодородных равнинах Месопотамии, "земли между реками" Тигр и Евфрат, и ярко описал жизнь там:
Современный Багдад - очень большой город. Тигр проходит через его середину, и на нем есть очень большой мост, построенный на маленьких лодках. Весь город построен из кирпича.... Знать, израильтяне [термин, используемый для обозначения евреев] и христиане все живут в этой [персидской] части. Улицы и рынки узкие, город имеет очень грубый вид, но дома знати прекрасно расписаны внутри.
Город, который посетил раввин, был основан за тысячу лет до этого, при Аббасидском халифате в восьмом веке. В течение следующих пяти веков Багдад процветал, став культурным, торговым и интеллектуальным центром исламского мира в его золотой век. Его репутация "гения, предприимчивости и образованности" оставалась непревзойденной, как выразился другой посетитель в XIX веке; "горящий свет его философов сиял, когда все вокруг было мрачно, как никогда в истории человечества".
Однако в 1534 году османы захватили Месопотамию, превратив ее в вилайю, или провинцию, Багдада. Последовавшие за этим непрекращающиеся конфликты между персами и османами, отчасти вызванные соперничеством между османскими правителями и персидскими Сефевидами, которые не могли смириться с суннитским контролем над городом, привели его в упадок. Османы привезли с собой мамлюков из Грузии в качестве администраторов. Слово "мамлюк" означает "владеющий", и это были не арабы, а вольноотпущенники-рабы, в основном с Кавказа, принявшие ислам после завоевания османами Египта, Сирии и Хиджаза в начале XVI века. Они оказались умелыми хранителями, и постепенно получали все больше и больше власти вплоть до середины XVIII века, когда они фактически узурпировали ее. С 1747 по 1831 год большинство губернаторов Багдада были мамлюками, правившими независимо от Османской империи, частью которой провинция формально оставалась. Правительство в мамлюкский период было сосредоточено вокруг паши - эквивалента регионального губернатора - и, как правило, отражало силу или слабость действующего правителя. Возможно, самым великим из мамлюкских правителей был Сулейман, правивший Багдадом с 1780 по 1802 год. После его смерти в том же году Багдад вернулся к нестабильности и раздорам: В течение следующих трех десятилетий паши приходили и уходили, каждый из них подвергался заговорам и покушениям своих соперников, а иногда и преемников. Местное население все больше страдало от нехватки продовольствия, а во многих районах города начались грабежи.
Евреи постоянно проживали в Месопотамии на протяжении примерно двадцати пяти сотен лет, начиная с вынужденного изгнания в шестом веке до нашей эры после завоевания Иудеи вавилонянами. Община, которую стали называть вавилонским еврейством, имела свой собственный язык, называемый багдадским еврейским, диалект арабского языка, написанный еврейскими буквами. Во всех городах провинции существовали процветающие еврейские общины, и, вероятно, евреев там было больше, чем где-либо еще на арабском Востоке. По словам рабби Гиллеля, на момент его визита в Багдаде насчитывалось около шести тысяч еврейских семей и пять больших синагог. Более поздний путешественник насчитал семь тысяч из пятидесяти тысяч и отметил важную роль, которую евреи играли в провинции: "Торговля и даже правительство находятся в руках нескольких евреев и армян". Евреи, как правило, вместе с армянами и персами были основными купцами и банкирами на исламских территориях. Самые важные из них находились не только в своих (различных) родных провинциях, но и в столице Османской империи: Эзекиль Габбай, важный багдадский банкир, был даже назначен сарраф-баши (главным казначеем) при константинопольском дворе, где он стал одним из любимых советников султана Махмуда II в награду за то, что помог султану разобраться с особо проблемным пашой в 1811 году. В дальнейшем он развил прибыльный бизнес по продаже должностей высших администраторов по всей империи, и ходили рассказы о случаях, когда "до пятидесяти или шестидесяти пашей толпились в прихожей этого стоящего еврея" , чтобы обратиться к нему за поддержкой для своего назначения или переутверждения. Ему было оказано множество почестей, а его брат был назначен сарраф-баши в Багдаде.