Отношения между Сассунами и Персией захватывают с момента бегства семьи из Багдада на протяжении всего девятнадцатого века. Персией почти пятьдесят лет правил Наср-эд-Дин-шах. Это была суверенная страна с сильной идентичностью, но ей было трудно приспособиться к европейским политическим и экономическим реалиям. Альберт мог выступать в роли своеобразного посредника между британцами и персами, особенно после прибытия в Тегеран в 1888 году полуеврейского посланника сэра Генри Драммонда Вольфа. Участие фирмы в торговле опиумом, а также ранние инвестиции в Имперский банк Персии сделали Альберта значительной фигурой - настолько, что шах сделал его членом Ордена Льва и Солнца, и он поддерживал связи с рядом влиятельных фигур, таких как Зелл аль-Султан, принц и губернатор Исфахана. Сообщая ему о помолвке Эдуарда и Алины, Альберт писал о "доброй воле, проявленной и оказанной мне и семье его императорским величеством шахом и вашим королевским высочеством [Зелл аль-Султаном] во многих случаях, а также о широких коммерческих отношениях между моими фирмами и Персией". Альберт продолжал переписываться с Зеллом аль-Султаном, даже когда находился на смертном одре. Зелл сетовал на то, что его положение не позволяет ему приобрести акции Имперского банка Персии, но он готов помочь направить некоторые дела на пользу банку. В ответ Альберт предложил акции на имя, указанное принцем, или просто получить облигации на предъявителя (без имени) "в знак нашей дружбы".
Благодаря этим и другим связям Альберт стал мудрецом в Лондоне, с ним советовались британские чиновники по вопросам, касающимся Индии, Китая или Персии, а иностранные сановники добивались его связей с британским правительством. В 1895 году, когда султан Омана надеялся "использовать свое влияние, чтобы склонить какого-нибудь члена или членов британского парламента к содействию в его притязаниях на трон Занзибара", он, естественно, обратился к сэру Альберту. Но к тому времени здоровье Альберта начало ухудшаться, как объяснил султану один из его помощников. Однако, учитывая "нынешний нрав Палаты общин", Альберт посоветовал султану: "Последуйте совету сэра Джона Кирка и откажитесь от своих притязаний на трон Занзибара, а также попросите правительство помочь вам восстановить ваши законные права на поместья вашего брата". В отличие от своих сводных братьев, сэр Альберт проявлял себя скорее как государственный деятель, чем как придворный. Альберт также заботился о том, чтобы его фирма работала по всему миру; где бы они ни работали, Сассуны хотели быть активной и неотъемлемой частью местного общества. Когда в 1893 году Шанхай праздновал свой юбилей, компания David Sassoon & Co. вывесила свой флаг на цветных фонарях по всему городу, чтобы подчеркнуть свое присутствие и вклад. Альберт входил в лондонский комитет по сбору средств для помощи голодающим в Китае, возглавляемый его другом сэром Резерфордом Алкоком, и , когда в середине 1880-х годов наводнения опустошили провинцию Гуандун, и старый Сассун (David Sassoon & Co.), и новый Сассун (E. D. Sassoon) пожертвовали деньги на помощь. Для своего родного Багдада Альберт пожертвовал на новую школу для Универсального исраэлитского альянса. В 1890 году эта школа для мальчиков и девочек была описана как просторная, в ней обучалось 139 учеников, а сам британский генеральный консул в Багдаде проводил с учениками экзамен по английскому языку. Вкладывая средства в Alliance Israélite Universelle, Альберт вошел в небольшую группу выдающихся евреев Европы, таких как семья Камондо и Ротшильды, которые стояли за этим проектом. Однако акцент на благотворительности в городах и портах, где они жили, а не на благотворительности ради нее самой, иногда проявлялся в том, что они отказывали эмиссарам из Палестины в пожертвованиях; их еврейство и сильная приверженность религии не приводили к автоматическим пожертвованиям в пользу этих посланников.
Это сочетание бизнеса, дипломатии и благотворительности было деликатным, но отношения, от которых оно зависело и которым способствовало, можно было использовать в своих интересах, как, например, когда Альберт пытался закрепить статус своей линии, получив наследственный титул. Как сказал ему Рубен:
Я обедал с принцем Уэльским в клубе "Мальборо" и, когда представилась возможность, показал ему письма и документы, касающиеся получения вами баронского титула. Он счел эти письма наиболее подходящими для получения вами баронства и [сказал], что надеется, что ваш сын Эдуард будет достоин занять место своего отца. Я заверил его, что Эдуард приложит все усилия, чтобы быть достойным этого титула.
Награда для Альберта наступила в 1890 году, когда королева Виктория назвала его 1-м баронетом Кенсингтон-Гора. Большую часть своего долгого правления она была против того, чтобы любой еврей становился пэром - "это был шаг, на который она не могла согласиться", - и только в 1885 году Натаниэль Ротшильд был включен в список почетных граждан. Королева также не одобряла друзей своего сына в Мальборо-Хаус, включая Рубена и Артура, и советовала ему, что, когда он станет королем, ему будет трудно оторваться от них. Несмотря на это, в ее дневниках много упоминаний о Сассунах, особенно о миссис Артур, с 1870-х годов почти до конца ее жизни, , когда она присутствовала на обеде в честь своего визита в Фолкстон в 1899 году, организованном сэром Эдвардом Сассуном, который к этому времени был членом парламента от Хайта, Кент. Тем не менее, газета The Spectator, сообщая о списке почетных гостей 1890 года, выявила почти всю гамму предрассудков:
Список почестей, обычно публикуемый в начале года, необычайно короток и не содержит никаких примечательных имен, кроме сэра Дж. Лаббока, который стал тайным советником, и мистера Сэвори, президента Колледжа хирургов, и сэра А. Сассуна, которые оба получили баронетство. Возвышение этой еврейской семьи в Англии было удивительно быстрым, поскольку до недавнего времени они были сугубо индийскими евреями, почти туземцами по образу жизни. Однако в Бомбее они издавна пользовались большим авторитетом как благодаря своим деловым способностям, так и благодаря пунктуальной честности в ведении дел, которая отчасти и послужила источником их богатства. Большая часть среднеазиатской торговли находится в их руках; и эта торговля абсолютно зависит от личной честности. Считается, что азиаты - мошенники; но никто никогда не видел, чтобы индийский "хонди" был обесчещен, и половина бизнеса в Азии ведется только на доверии.
НАДВИГАЮЩИЕСЯ УГРОЗЫ
Известность сэра Альберта в Лондоне привлекала предложения из неожиданных мест. Одно из них поступило от британского бизнесмена, который предложил фирме вместе с ним основать новый банк в Гонконге для удовлетворения потребностей китайцев, а затем перестроить "их армию и флот, построить железные дороги и арсеналы". В другом письме, от персидского торговца, предлагалось открыть филиал в Исфахане, "крупнейшем потребительском рынке Персии", и обещалось: "Преимущества, которые принесет филиал вашего дома в Персии, будут огромны". Ни одно из этих предложений не соответствовало общей стратегии компании того времени, в которой приоритет отдавался стабильным инвестициям в недвижимость для получения дохода и потенциального прироста капитала, а не другим новым начинаниям, и оба были отклонены. Количество объектов недвижимости, которыми владела компания, значительно увеличилось, и для их обслуживания и работы с арендаторами были наняты команды по управлению недвижимостью. Например, команда в Гонконге сообщила, что все арендаторы были ответственными и вовремя платили арендную плату, но при этом тратили значительные средства на капитальный ремонт. Менеджеров по недвижимости также нанимали для работы с личными домами членов семьи: В служебной записке Сулейману о недвижимости, которой он владел в Бомбее, подробно описывалась стоимость аренды и ремонта каждого здания, а также предпринимались попытки отговорить его от продажи, утверждая, что они значительно подорожают и продолжат приносить приличный доход.
В последнее десятилетие девятнадцатого века фирма расширялась не только за счет недвижимости, но и за счет новых товаров. Хотя Сассуны торговали жемчугом во времена Дэвида, это было второстепенное дело, предпринятое таким образом, который впоследствии будет рассматриваться как бессистемный. То, как они планировали выйти на этот рынок, показывает уровень изощренности, который стал характерен для таких глобальных торговцев, как Сассуны. В начале 1890-х годов фирма наняла консультанта, который должен был провести всестороннее исследование рынка, изучить виды жемчуга, определить, хорошо ли обеспечен рынок с точки зрения его наличия, цены и спроса; кратко описать принципы жемчужного бизнеса и дать рекомендации о том, что и как покупать: "Вы не должны колебаться из-за страха обидеть клиента и отказывать ему в приеме обычных партий жемчуга. Пусть они идут в другое место, если хотят. Избегайте того, чтобы не попасть впросак с большим количеством непригодной для продажи шпильки, которая отнимет у вас время и доставит вам неприятности". Подробный двенадцатистраничный отчет побудил Сассунов к более активной деятельности на рынке жемчуга, которой они занимались до начала 1930-х годов. К жемчугу присоединились бриллианты, хотя здесь компания выступала только в качестве агента, взимая 2,5-процентную комиссию за посредничество, а также 1 процент за бриллианты, которые не были проданы и, таким образом, оставались на балансе фирмы. Например, в 1880-х и 1890-х годах торговля бриллиантами была более активной по сравнению с 1860-ми и большей частью 1870-х годов. В Лондоне существовало мнение, что бомбейский табак может иметь некоторую привлекательность в Англии, и фирма занималась его импортом, но это была скорее спорадическая, чем постоянная торговля. Альберт рассматривал эту вспомогательную деятельность как естественное расширение бизнеса, хотя прибыль всегда была скромной по сравнению с основной продукцией, опиумом и хлопком. Диверсификация привела к появлению новых средств инвестирования; в 1892 году они стали одними из основателей Пароходной компании Персидского залива и сохранили прямой или косвенный контроль над этой компанией, чей оплаченный капитал составлял более 83 000 фунтов стерлингов, а основными активами были шесть пароходов, названных в честь различных мест в Ираке, таких как Басра и Амара. Даже с этим более диверсифицированным портфелем мы видим, что они не были достаточно диверсифицированы и опасно зависели от двух своих основных продуктов.