В течение нескольких месяцев года дела в этой отрасли шли плохо из-за потрясений на персидском рынке: обесценивания серебра, холеры и последующего закрытия торговли на карантин. Эти факторы в сочетании с плохим урожаем пшеницы и опиума привели к тому, что экспорт почти не оплачивал импорт. Ситуация усугубилась тем, что Императорский банк Персии повысил обменный курс для денежных переводов на родину.
Сравнительный анализ прибылей Манчестера с 1884 по 1892 год показывает, что в 1891 году они достигли пика в 17 000 фунтов стерлингов, а в 1892 году резко упали до 12 500 фунтов стерлингов. В отчете говорилось о введении новых товаров - саржи Turkey Red и других текстильных изделий - для диверсификации бизнеса.
Почему, когда в начале 1890-х годов пришло осознание того, что прибыли от опиума сокращаются, компания не попыталась провести фундаментальную диверсификацию, уменьшить свою зависимость от опиума в пользу других видов бизнеса, будь то финансовый или промышленный, неясно. Правда, у компании были значительные запасы опиума, и три предыдущих десятилетия были вознаграждены за их создание. И несмотря на давление на прибыль, мы видим из отчета Бомбея за 1892 год, что прибыль дома составила 230 705 фунтов стерлингов при капитале в 2,32 миллиона фунтов стерлингов, то есть примерно 10 процентов после всех расходов. Говоря современным языком и в современной валюте, оборот Bombay составил примерно 250 миллионов фунтов стерлингов с 25 миллионами фунтов чистой прибыли. Жизнь в торговле еще продолжалась.
ОПИУМ И ЦЕРКОВЬ
Наибольшую угрозу для опиумной торговли представляли не налоги, переизбыток товаров или колебания курсов валют, а политическое давление в Великобритании, требовавшее прекратить торговлю. Самыми яростными противниками торговли была группа реформаторов из Общества друзей, или квакеров, как их чаще называют. В 1874 году группа квакеров создала Общество по борьбе с торговлей опиумом, в которое вошли, в частности, политики, представители аристократии и журналисты. Им удалось сделать запрет предметом парламентских дебатов в 1881 году, когда Дж. У. Пиз, член парламента, который также был президентом общества, выдвинул следующую резолюцию:
По мнению Палаты представителей, торговля опиумом, осуществляемая в настоящее время между Индией и Китаем, противоречит как христианской, так и международной морали, способствует физической и моральной деградации тысяч китайцев и не должна продолжаться в том виде, в котором она ведется в настоящее время.
Мистер Пиз призвал к постепенному развитию ресурсов в Индии, чтобы заменить доходы от опиума, и к тому, чтобы Британия помогала Индии, если это приведет к дефициту ее бюджета. На той же неделе Общество пригласило архиепископа Кентерберийского выступить на своей ежегодной конференции. Они были воодушевлены американо-китайским договором 1880 года, который наложил ограничения на торговлю опиумом между двумя странами, и считали, что настал момент, когда "все христианские англичане [должны] объединиться, чтобы освободить нашу страну от печальной ответственности за эту злую торговлю". Сообщение о том, что в 1881 году генеральный таможенный инспектор в Пекине оценил число курильщиков опиума в два миллиона человек, которое ежегодно увеличивается, усилило моральные аргументы в пользу запрета этой торговли. Была развернута кампания в двух направлениях: убедить общественное мнение в необходимости прекратить эту "злую торговлю", а членов парламента - поддержать изменение закона. Уильям Гладстон, занимавший второй срок на посту премьер-министра, ранее попустительствовал торговле и собирался сделать это снова, чтобы не оттолкнуть влиятельных лиц в своем кабинете, но он чувствовал, что в парламенте нарастает давление в пользу реформы. В длинном письме Гладстону, подписанном десятками членов парламента, членами Общества, профессорами университетов, директорами школ, мэрами и отставными армейскими офицерами, осуждался экспорт опиума в Бирму из Индии и приводился доклад, в котором рисовалась "болезненная картина деморализации, несчастья и разорения бирманцев, вызванных курением опиума". Что касается Китая, то подписавшие письмо сожалели о политике, "которую начали наши отцы, а продолжаем мы, их дети; и хотя мы никогда не сможем исправить безвозвратное прошлое, мы еще многое можем сделать, чтобы уменьшить результаты наших злых деяний в будущем". В письме утверждалось, что введение высоких пошлин в качестве средства сокращения экспорта не решит проблему, и говорилось следующее:
Правительство является одновременно главным производителем, изготовителем и продавцом, а налог, который взимается за транзит наркотика, выращенного в родных штатах, всегда корректируется , чтобы уравнять цены на этот опиум с нашими. В силах правительства завтра же остановить рост опиума в британских владениях.
Антиопиумное лобби, в которое теперь входили лидеры методистских, унитарианских, баптистских и пресвитерианских церквей, было неумолимо. Хотя кампания набирала обороты, лобби стремилось избежать превращения в политическое движение. В своих разнообразных публикациях его лидеры настаивали на том, что опиум - это порок, а привычка курить опиум - один из худших пороков. Они привлекали высокопоставленных китайских чиновников, чтобы заручиться поддержкой общественности, и публиковали их письма в журналах и памфлетах. Среди них был китайский сановник из Тяньцина, который выразил благодарность своих соотечественников Обществу [Друзей] за его усилия по освобождению Китая от "зла опиумной торговли". Он утверждал, что Англия и Китай никогда не смогут найти общий язык: "Китай рассматривает весь вопрос с моральной точки зрения, Англия - с фискальной". В своем длинном письме сановник упомянул о "незаконном выращивании" опиума в своей стране и заверил Общество, что его правительство не одобряет это выращивание и относится к нему так же, как к любому другому преступлению, совершенному в Китае. Антиопиумное лобби осуждало торговлю в своей литературе и утверждало, что нет большего препятствия для распространения христианства в Китае, чем порок, и что правительство не является независимым органом, а скорее действует в своих интересах, поскольку не хочет терять 6,5 миллионов фунтов стерлингов, полученных от налогообложения опиума. Как ни странно, архиепископ Кентерберийский на ранних этапах кампании отказался полностью присоединиться к Обществу из-за его политических целей, хотя в принципе был согласен с отменой торговли опиумом.
Внимание общественности было привлечено, но настоящая битва развернулась в парламенте. В 1891 году Пиз выдвинул еще одно предложение, призывающее индийское правительство прекратить выдачу лицензий на выращивание мака и продажу опиума, "кроме как для удовлетворения законного спроса в медицинских целях". Предложение не имело обязательной силы, и палата приняла его значительным большинством голосов - 160 против 130, но когда был поднят вопрос о налогообложении и о том, чем заменить доходы от продажи опиума, палата не смогла прийти к согласию, и вопрос остался нерешенным. Среди тех, кто поддерживал статус-кво, был член парламента от консерваторов в Ившеме и Вустере, сэр Ричард Темпл, бывший губернатор Бомбея, хорошо знавший Сассунов. Выступая перед членами движения за воздержание в парламенте, он отстаивал торговлю, защищая индийское налогообложение опиума, сравнивая его с акцизной системой в Англии, и утверждал, что, основываясь на медицинском заключении: "Опиум не вреден при разумной умеренности и при любых обстоятельствах гораздо менее вреден, чем алкогольные напитки. И то, и другое, принятое в избытке, вредно". Он категорически не соглашался с идеей, что опиум является ядом только в виде концентрированной дистилляции, которая, по его утверждению, "совершенно не похожа на вещество, продаваемое на восточных базарах под названием опиум". Этот опиум совершенно безвреден, если принимать его в меру, и его принимают многие классы населения Западной Индии без всякого вреда". Он защищал торговцев Бомбея и Калькутты как "людей богатых, энергичных и предприимчивых" и ставил под сомнение тех, кто поддерживал налогообложение спиртных напитков, но не опиума. Слова Темпла впоследствии стали призывом для всех, кто поддерживал торговлю: Опиум не вреден, если принимать его в меру, и ничем не отличается от алкоголя.
После дебатов между Лондоном и индийским правительством начался шквал переписки, а кабинет министров обсуждал, как лучше поступить с членами парламента, которые поддерживали идею подавления торговли. Столкнувшись с политической агитацией как в Палате общин, так и в Палате лордов, британское правительство поступило так, как обычно поступают правительства, когда сталкиваются с непримиримыми противоречиями: Оно создало Комиссию по расследованию для детального изучения вопроса, тем самым отсрочив необходимость немедленных действий. В 1893 году, во время третьего срока Гладстона, была назначена Королевская комиссия по опиуму, которой было поручено изучить, следует ли запретить выращивание и продажу мака, за исключением медицинских целей; следует ли внести какие-либо изменения в существующую систему; и каковы будут издержки для индийских культиваторов, если опиум будет запрещен.
Чтобы противостоять движению за отмену запрета в Британии, обе фирмы Сассуна обратились к Китайской ассоциации - лоббистской группе, созданной в Лондоне для защиты британских интересов в Китае. Большинство ее представителей были бывшими государственными служащими, в основном из Министерства иностранных дел, которые лоббировали интересы МИДа или парламента. Многие письма, адресованные Ассоциации, были подписаны представителями обеих компаний Сассуна (и, как правило, еще полудюжины компаний). Все эти компании координировали свои усилия, чтобы экспорт опиума в Китай не был сокращен или, что еще хуже, запрещен.