Когда Сулейман умер в 1894 году, Фарха объявила, что готова взять на себя его обязанности. Сопровождая его в офисе в течение нескольких лет до его смерти, она изучила все тонкости бизнеса и уже наладила отношения с другими торговцами и агентами, с которыми сотрудничал ее муж. Семья Сассунов не была готова к появлению женщины-руководителя. Они не могли обратиться за прецедентом к старой стране и Багдаду, и хотя, казалось бы, каждый день приносил новости о деятельности суфражисток в Англии, женщины не управляли глобальными компаниями и там. Даже в Европе женщины не руководили глобальными компаниями, и хотя королева Виктория управляла самой большой и могущественной империей в мире, она, в конце концов, была королевской особой и вряд ли могла служить примером для подражания в бизнесе. У Альберта, однако, было немного вариантов: Рубен, Артур и Эдуард были слишком привязаны к английскому обществу, чтобы уехать из него в Бомбей или Шанхай, и они не всегда были квалифицированы для управления бизнесом на Востоке, пока он координировал дела в Англии. Его собственное здоровье было хрупким, и он свел свои обязательства к минимуму - даже количество писем за его подписью уменьшилось. Кроме того, вскоре после кончины Сулеймана в Бомбее умерла жена Альберта, Ханна, и его братьям и сыну пришлось спешить в Брайтон, чтобы сообщить ему эту новость. Зинаида Полякова отметила в своем дневнике, что Альберт "не притворялся опечаленным смертью жены", но это следует воспринимать как щепотку соли, поскольку Полякова была далеко и, вероятно, проецировала свои собственные проблемы с мужем.
Фарха обладала несомненной компетентностью и уже фактически руководила бизнесом компании в Азии. Несмотря на свои опасения по поводу того, что бизнесом будет управлять женщина, Альберт прекрасно понимал, насколько она способна и целеустремленна, и поэтому согласился, как, впрочем, и его братья . Фарха не теряла времени и с головой погрузилась в бизнес. В свои тридцать восемь лет она не довольствовалась тем, что растила троих детей и наслаждалась богатством, оставшимся от покойного мужа. У нее были амбиции, и она была заядлой читательницей не только потока отчетов, поступающих на ее стол, но и информации о различных товарах, которыми занималась компания, и о событиях в мире, которые могли повлиять на цены на них. К концу 1894 года Фарха стала полноправным партнером во всех офисах David Sassoon & Co - в Индии, Китае и Англии - и имела полное право подписи.
Пересмотренный вариант партнерства показателен. Основной капитал в размере 1 миллиона фунтов стерлингов (более 110 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшнем исчислении) предлагалось разделить следующим образом: 41 процент - Альберту, 15 - Рубену, 22 - Артуру, 12 - Эдварду и 10 - Фархе. Меньшая доля Фархи не отражала ни ее вклада в бизнес, которым она фактически управляла, ни вклада ее мужа, который неустанно трудился на благо семейной фирмы в течение трех десятилетий, но она стала первой женщиной в ее истории, названной партнером. Официальный документ, однако, не оставлял сомнений в том, кто остается главным:
Добрая воля и право на использование стиля "Дэвид Сассун и Ко" [считается] исключительной собственностью сэра Альберта Д. Сассуна, и в случае расторжения партнерства ни один из партнеров [не] имеет права на какую-либо компенсацию в отношении этой доброй воли или на какое-либо право вмешиваться или вести дела под фирмой "Дэвид Сассун и Ко".
В партнерском соглашении также четко оговаривалось, что ни один из партнеров не может обналичить средства, пока его прибыль не сравняется с суммой, которую он хотел снять, и подтверждались полномочия Альберта как увольнять любого партнера с уведомлением за два месяца, так и назначать новых. Вполне уместно в данных обстоятельствах и учитывая преклонный возраст председателя, в соглашении содержались многочисленные упоминания о выходе на пенсию и смерти:
Ни выбывающий партнер, ни душеприказчики умершего партнера [не имеют] права принуждать к общей ликвидации дел партнерства, в которых такой партнер может быть заинтересован, но в случае такой смерти или выбытия ликвидация всех сделок, в которых он или она будут или были заинтересованы, [должна] проводиться оставшимися партнерами в рамках обычного хода дел.
Отныне торговцам, брокерам и агентам, с которыми Дэвид Сассун и Ко вели дела, придется вести переговоры и даже пожимать руку женщине. Это было непростое испытание, хотя у Фархи были сторонники: Один индийский друг в Пуне сказал ей: "Пусть Бог поможет вам в вашем деле, чтобы направить его к гавани богатства и процветания, и ваше руководство станет дополнением к престижу принца торговцев", то есть Дэвида.
К последним годам XIX века путь фирмы к еще большему богатству не был простым. Как мы уже видели, торговля опиумом подвергалась давлению со стороны сторонников запрета в Великобритании и роста производства в Китае и других странах. Текстильные фабрики компании нуждались в постоянном уходе, начинала сказываться растущая конкуренция со стороны Японии, а ее хлопкопрессовый бизнес шел на убыль: Отчет директоров за 1894 год показал убыток, который объяснялся тем, что "большая часть хлопкопрессового бизнеса... теперь осуществляется за границей, а также [из-за] низких тарифов, взимаемых вследствие острой конкуренции". В течение многих лет компанию по прессованию возглавлял Сулейман, а после его смерти Фарха занял пост президента и председателя правления, что также было беспрецедентно для того времени. Под ее руководством прибыль прессовальной компании несколько возросла, хотя компания жаловалась, что спрос на прессование в Бомбее был невелик.
Письмо Фархе от ее младшего брата Эзры из лондонской штаб-квартиры через несколько месяцев после ее официального назначения свидетельствует о сложности вопросов, которые ей пришлось решать в качестве управляющего партнера. Эзра выразил обеспокоенность тем, что Первая китайско-японская война, начавшаяся в предыдущем году, наносит ущерб торговле опиумом, а финансовая ситуация в Китае ухудшается, и попросил Фарху взвесить возможность инвестирования в американские облигации и возможность назначения на высокий пост в компании.
Даже пассивные инвестиции компании оказались под угрозой. В предыдущие десятилетия David Sassoon & Co. выбирала эти инвестиции, получая в основном солидные доходы, но общие интересы и оценка возможностей, благодаря которым это стало возможным, расшатались. Влияние Альберта ощущалось все меньше, и другие члены семьи стали требовать возможности принимать решения. Такое положение дел начало складываться в 1880-х годах, и его последствия ощущались еще долго. В одном из таких случаев партнеры отправили в Гонконг младшему сыну Дэвида Фредерику письмо, в котором упрекали его за неодобренные и неуместные инвестиции:
Вы участвовали в синдикате для Oriental Bank, Fringe [sic] Hotel и еще одного банка. Мы хотели быть только в первом. Вы не имеете права представлять фирму в синдикатах, не одобренных Абдаллой и другими партнерами. Вы проявляете невнимательность и ставите свои личные интересы выше интересов фирмы.
Пройдет еще десять лет после этого инцидента, прежде чем Фредерик будет принят в число генеральных партнеров в 1896 году. Но это не значит, что за прошедшие годы инвестиции прекратились. За полдесятилетия, прошедшие с тех пор, как Фарха впервые вошел в офис Сассуна в качестве дублера Сулеймана, фирма расширила свою деятельность в Китае, выйдя за рамки своего основного опиумного бизнеса. Фирма была представлена в совете директоров компании Hong Kong and Whampoa Dock Company. Его председателем был Сулейман, а после его смерти председателем совета стал Шеллим Эзекиль, зять Дэвида Сассуна. Остальные члены совета состояли из представителей индийских купеческих семей. Фирма также выступала агентом багдадской компании Pulsometer Engineering Company и пыталась поставить в Бахрейн насосы, способные поднимать воду на высоту девяносто футов. Компания также пыталась получить разрешение на использование пароходов на Тигре и Евфрате для ведения возросшей торговли с Багдадом (султанский двор отклонил их просьбу, поскольку пароходы ходили бы под британским флагом, а попытки компании лоббировать интересы османов через лорда Солсбери, министра иностранных дел того времени, ни к чему не привели). Более успешно компания приобрела контрольный пакет акций пароходной компании Персидского залива, созданной в 1892 году, которая работала в портах Персидского залива.
Вызовы встречались, возможности использовались, и Фархе удавалось жонглировать всеми этими трудностями и решениями, как Сулейману. Ее внимание к деталям также вошло в легенду, и это тоже объяснялось изучением тонкостей Библии и Талмуда. Безусловно, она заслужила уважение своих сотрудников; один из них, отвечавший за строительство бунгало, о ее спецификациях стыдливо написал: "Вы правы (как это обычно бывает)". Вскоре некоторые ветераны стали сравнивать ее с прадедом Дэвидом. Она даже возродила его старое правило, которое давно отошло на второй план: Вся корреспонденция должна рассматриваться в тот же день. Под ее энергичным руководством центр власти в компании заметно сместился на восток, подальше от штаб-квартиры Сассунов на Лиденхолл-стрит, 12 в Лондоне.