Следующая критическая фаза наступила 7 мая 1913 года. Заместитель государственного секретаря по делам Индии объявил во время парламентских дебатов, что британское правительство готово прекратить весь экспорт опиума в Китай при единственном условии, что Китай будет твердо придерживаться своей политики подавления. Фактически, заместитель министра заявил парламенту: "Впервые в современной истории Индии... мы не продадим ни унции мака для Китая и для индо-китайской опиумной торговли вообще". Если эдикт ознаменовал начало конца торговли, то это стало сигналом к ее окончательному упадку. Сассуны отчаянно пытались изменить некоторые из этих изменений. В подробном совместном письме обеих компаний в Министерство иностранных дел указывалось, что Китай уже расторг опиумный договор, и поэтому у Британии больше нет никаких обязательств. В меморандуме выражалось несогласие с утверждением, что "опиум не является бесполезной ценностью", и утверждалось, что Мальва, в частности, страдает от уменьшения веса , если ее оставить на хранение по мере высыхания, и это должно быть принято во внимание при определении веса, разрешенного к отправке в Китай. Через два месяца, не получив ответа из Министерства иностранных дел, две фирмы направили еще одно письмо с просьбой разъяснить ситуацию и предупредить, что провинции, которые предполагалось закрыть для индийского импорта, далеко не всегда были свободны от местной продукции. Однако к тому времени британские политики хотели лишь умыть руки от этой торговли и того позора, который она им принесла. Тем временем в Китае повсеместно проводились церемонии сжигания опиума и объявления различных провинций свободными от опиума. Однако ходили слухи, что высокопоставленные чиновники в Пекине использовали дефицит поставок в личных целях.
Антиопиумное лобби сразу же начало действовать. Еще до принятия декларации в парламенте группа церковников и политиков обратилась с письмом к архиепископу Кентерберийскому, призывая его воспользоваться случаем и объявить запрет на торговлю опиумом. После письма архиепископа министру иностранных дел сэру Эдварду Грею в Ламбетский дворец (резиденцию архиепископа Кентерберийского) пришло рукописное письмо от помощника сэра Эдварда, написанное за два дня до объявления в парламенте, в котором он благодарил за послание архиепископа и добавлял: "По его [сэра Эдварда Грея] мнению, нет необходимости оказывать давление в отношении опиумного вопроса. Правительство Его Величества полностью разделяет желание Китая избавиться от опиумной привычки". В течение 1913 года по всей стране распространялись брошюры, в которых подчеркивалась важность прекращения торговли опиумом для христианской веры. Архиепископ отверг как непрактичное предложение о том, чтобы церкви собрали по всей империи сумму в 8 миллионов фунтов стерлингов, "чтобы уничтожить запасы опиума, лежащие в Китае без продажи". Запасы опиума в Китае и контрабанда опиума из французских колоний в этом регионе и из Гонконга продолжали занимать главенствующее положение, но колеса были приведены в движение.
Несмотря на спад торговли, обе фирмы Сассуна продолжали торговать наркотиком, а запрет на его продажу предоставил возможности для извлечения прибыли. Подсчитано, что в период с 1907 по 1914 год обе компании получили прибыль в размере почти двадцати миллионов таэлей. Независимо от того, точны эти цифры или нет, очевидно, что Сассуны собрали все свои ресурсы, чтобы обеспечить прибыльность последней главы опиумной торговли или, по крайней мере, ограничить ее масштабы. Они обращались к британскому правительству и вице-королю Индии за помощью всякий раз, когда им казалось, что индийское правительство или, что еще важнее, китайцы не соблюдают условия различных англо-китайских опиумных соглашений, предусматривавших сокращение китайского производства и индийского экспорта в Китай. Кроме того, они утверждали, что китайские власти изымали и уничтожали сертифицированный опиум, с которого была уплачена пошлина, нанося тем самым серьезные убытки торговцам.
ИНДИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
В Индии, возможно, впервые с 1858 года, британское правление выглядело неопределенным. Летом 1905 года зародилось движение Swadeshi или "Сделай в Индии" и начался бойкот британских товаров. К 1913 году Индия стала главным экспортным рынком для британских товаров, включая машины, текстиль и другую продукцию. Семена национализма были посеяны двумя десятилетиями ранее, когда Индийский национальный конгресс, состоящий из семидесяти индийцев с английским образованием, провел свое первое собрание в Бомбее. Распространение националистических идей и стремления к самоуправлению из предмета интеллектуальных дискуссий в народные настроения было ускорено стихийными бедствиями, обрушившимися на Индию в последние годы XIX века, вызвавшими голод и эпидемии, которые привели к десятилетию крайних страданий и унесли жизни миллионов людей, а также неспособностью или нежеланием британских администраторов исправить ситуацию. Доверие к индийской гражданской службе, считавшейся "стальным каркасом" британского раджа, пошатнулось. Лорд Джордж Керзон прибыл в Индию в 1899 году (он занимал пост вице-короля до 1905 года), убежденный в том, что "эффективное управление, осуществляемое доброжелательными самодержавными правителями, лучше всего служит страны". Индусские националисты вызывали чувство гордости за страну, но это привело к столкновениям с мусульманами. В индийской экономике, однако, по-прежнему доминировало частное предпринимательство, а роль государства была весьма скромной. Все решения о том, что производить и кто производит, принимались частными лицами. Возникла мобилизация рабочих, требовавших повышения заработной платы; хотя организации, защищавшие права рабочих, не были достаточно развиты, чтобы защитить трудящихся, им удалось установить последовательное влияние, которое оказалось решающим много лет спустя.
В Индии текстильные фабрики становились краеугольным камнем бизнеса обеих фирм Сассунов, и впервые семью можно было с полным основанием назвать не только купцами, но и промышленниками. Число хлопчатобумажных фабрик в Бомбее росло с 1870-х годов, большинство из них подражали британским методам производства, используя импортное британское оборудование, в результате чего к концу века "Индия отняла у Великобритании почти всю торговлю пряжей в Японии и Китае". Озабоченность конкуренцией со стороны Индии заставила Торговую палату Манчестера создать в 1887 году комитет по расследованию хлопкопрядильного производства в Бомбее и Ланкашире. Одним из тех, кто предстал перед следственным комитетом, был некий К. Дж. Сассун, скорее всего, сын Элиаса Чарльз. Когда его спросили о мельничном бизнесе в Индии, его прибыльности и о том, ожидает ли он дальнейшего расширения , его ответ был пророческим: "Примерно через десять лет в Бомбее будет более двухсот мельниц", - сказал он комитету и заявил, что помимо Китая и Японии будут освоены новые рынки, такие как Персидский залив и Занзибар. Он отказался обсуждать, позволит ли ревальвация рупии (по требованию Британии) Ланкаширу конкурировать на равных с Бомбеем, но когда комитет надавил на него, он сказал, что новые фабрики будут построены независимо от этого. Несмотря на возросшую конкуренцию, в 1911 году, "спустя 140 лет после основания первой прядильной фабрики, 40 процентов фабричных хлопчатобумажных веретен в мире все еще находились в Великобритании; из них 22 процента - в Соединенных Штатах или Канаде".
Сертификат на акции одной из мельниц Э. Д. Сассуна в Бомбее, 1921 г.
По мере того как индустриализация набирала обороты, электричество стало еще одной возможностью для торговли. Эдвард Сассун был членом правления компании Bombay Electric Supply and Tramways, основанной в 1905 году. Индустриализация в Индии способствовала росту спроса, и в 1909 году компания продала акции населению, чтобы увеличить свой капитал. Стремясь обеспечить электричеством фабрики E. D. Sassoon & Co., Сассун Джейкоб Дэвид поддержал крупномасштабные гидроэлектрические проекты, предложенные Джемсетджи Тата; "гарантия сэра Сассуна придала значительный импульс прогрессу схемы", и в 1907 году была выдана лицензия на запуск проекта. К концу Первой мировой войны на фабриках Э. Д. Сассуна в Бомбее появились собственные генераторы для обеспечения работы прядильного и ткацкого цехов.
ВЫСОКАЯ ЖИЗНЬ
Воцарение принца Уэльского после смерти королевы Виктории в январе 1901 года, естественно, вызвало спекуляции по всему миру. Каким будет этот новый монарх, король Соединенного Королевства и император Индии? Уинстон Черчилль, находившийся в Канаде с лекционным туром для продвижения своего рассказа о подвигах во время бурской войны в Южной Африке, сардонически написал своей матери, узнав эту новость:
Великое и торжественное событие... но мне интересно узнать о короле. Изменит ли это полностью его образ жизни? Продаст ли он своих лошадей и рассеет ли своих евреев или Рубен Сассун будет закреплен среди драгоценностей короны и других регалий? Станет ли он отчаянно серьезным?