Относительная скромность экспедиций Абдаллы по сравнению с экспедициями его младших братьев - признак того, что Дэвид начал подниматься по карьерной лестнице среди бизнесменов в Бомбее, медленно, но верно создавая сеть агентов и торговцев в Индии и за ее пределами, которая еще больше возвысит его. Два его старших сына были рядом с ним, помогая ему и обучаясь бизнесу. Это также было ранним признаком глобального характера его амбиций. Независимость и открытость к новым культурам, людям и окружающей среде, которые привили его детям эти поездки, подготовили их к жизни за границей. Дэвид ценил эти качества, которые вскоре ему понадобятся. В Индии распространялись новости о новых возможностях в Китае, и Дэвид видел, как растут прибыли его коллег и конкурентов-парси из компании Jardine Matheson, известных торговцев одним из самых прибыльных товаров девятнадцатого века - опиумом.
Глава
3
. ВОЙНЫ И ВОЗМОЖНОСТИ. 1839-1857
В 1839 году произошло важное событие, изменившее траекторию развития Сассунов: Первая опиумная война. Чтобы понять ее значение, важно взглянуть на этот товар и на то, как он стал играть столь важную роль в бизнесе Сассунов. Противоречивая история опиума вплетена в более чем восьмидесятилетнюю историю династии Сассунов, чей контроль над торговлей опиумом в Индии и Китае к концу XIX века был неразрывно связан с их богатством и влиянием.
Мощное наркотическое средство, на котором было основано столько богатств на Востоке, получают из растения Papaver somniferum, или опийного мака. Самые ранние свидетельства его использования человеком датируются примерно семью тысячами лет назад на местах, разбросанных по всему Средиземноморью. Одурманивающие свойства мака были хорошо известны в Древней Греции и Риме, о них упоминали все - от Гомера до Вергилия. Арабские врачи узнали о нем от греков и назвали его афьюн, в честь греческого опиона. Считается, что арабские торговцы привезли растение из Персии в Западную Индию в восьмом веке. Мягкий климат, богатая почва и обильное орошение благоприятствовали выращиванию этого растения, и со временем опиум стал одной из основных культур на субконтиненте. Сначала его выращивали в основном для местного потребления: например, есть истории о том, как индийские матери использовали маковый порошок, чтобы успокоить десны прорезывающихся зубов у младенцев. Но именно чужаки - голландские купцы - впервые создали торговую связь между западной Индией и Кантоном в Китае в конце семнадцатого века. Португальцы, обосновавшиеся в Западной Индии в XVI веке, быстро последовали их примеру и вскоре отвоевали контроль над торговлей опиумом с Китаем у своих арабских и индийских конкурентов.
Производство опиума было сосредоточено в трех регионах Индии: Бенарес и Патна в Бенгалии и Мальва на западе, и каждый сундук, отправляемый из Индии, носил одно из их названий. Опиум из Мальвы славился своим качеством и стоил в Китае очень дорого. Опиум оценивался и продавался на экспорт поштучно, тщательно упакованным в два слоя сундуком весом 160 фунтов или, если речь шла о сундуке из Мальвы, 140 фунтов. ОПК включился в торговлю в 1708 году, и в течение XVIII века производство росло вместе с его территорией. К 1793 году она стала крупнейшим экспортером опиума в Китай, а ее торговля послужила катализатором британской экспансии в стране в целом. Этому росту отчасти способствовала монополия Компании в Бенгалии, которая давала британским подрядчикам право диктовать цены, заставляя фермеров продавать урожай по низким ценам, а иногда даже в убыток. Эта практика прекратилась в 1799 году, после того как ЕИК решила отменить систему контрактов и управлять своей монополией напрямую.
За первые три десятилетия XIX века площадь земель, отведенных под выращивание опиума в Бенгалии, выросла с двадцати пяти тысяч акров до почти восьмидесяти тысяч, поскольку Компания стремилась увеличить свои доходы, и к 1840 году Бенгалия экспортировала в Китай около пятнадцати тысяч сундуков в год. Торговля опиумом стала богатым источником дохода для ЕИК, составлявшим в среднем около 6 % национального дохода, и превратилась в важный элемент британской меркантильной системы экспорта и импорта из Китая. Опиум стал неотъемлемой частью трехсторонней торговли: британцы пристрастились к чаю (и почувствовали вкус к китайскому шелку), но им нечего было экспортировать в Китай взамен, и опиум заполнил этот торговый пробел. В восточной Индии, где Компания контролировала выращивание и закупку опиума, она позаботилась о том, чтобы Патна и Бенарес были единственными регионами, которые могли производить и экспортировать опиум в Китай. Однако на востоке страны торговцы-парсы, главным из которых был Джамсетджи Джеджибхой, начали конкурировать с Компанией, покупая опиум в Мальве и экспортируя его в Китай через Бомбей. Другим источником конкуренции в то время был опиум из Турции, направлявшийся в Китай. Чтобы противостоять этим вызовам, компания увеличила производство и снизила цены: сундуки из Патны и Бенареса подешевели с 2000 долларов в 1822 году до чуть более 600 долларов к началу 1830-х. В конце следующего десятилетия один американский врач заметил, что мак в Индии выращивают повсюду, а опиум производят так же свободно, как рис. Для фермеров это был просто вопрос прибыли, в зависимости от сезона они выращивали мак, пшеницу или рис.
ОТКРЫТИЕ КИТАЯ
Хотя опиум не был таким основным продуктом питания, как в Индии, он вошел в историю Китая задолго до XIX века. Он был завезен мусульманскими торговцами в восьмом веке, а к семнадцатому веку стал широко употребляться в рекреационных целях. После того как Акт о хартии 1813 года ослабил монополию ЕИК на торговлю в Индии, открылись шлюзы. Число купцов значительно увеличилось, а вместе с ним и объем поставляемого опиума. Транспортировка опиума по-прежнему имела решающее значение для торговли, и многие торговцы, такие как Сассуны, вкладывали деньги в судоходство. В конце 1850-х годов семья приобрела несколько кораблей, чтобы контролировать грузы и обеспечить лояльность капитанов, поскольку они вносили решающий вклад в обеспечение прибыльности торговли. По мере расширения торговли купцы стали использовать клиперы - быстрые узкокорпусные суда, построенные в основном на британских или американских верфях. Благодаря широким парусам они были известны своей скоростью и идеально подходили для перевозки больших партий опиума и чая, а также могли совершать два-три рейса в год до наступления сезона муссонов. Даже самые быстрые клиперы не могли совершить больше этого, поскольку ни один из них не мог противостоять неблагоприятному северо-восточному муссону. Экипажи, состоявшие из "моряков и артиллеристов, готовых пойти на авантюру "смерть или слава" в обмен на высокую прибыль", переправляли грузы из Индии в порты на побережье Китая для распределения внутри страны. К концу 1850-х годов этот "опиумный флот" насчитывал более ста судов.
Поскольку число наркоманов в Китае росло, а положительное сальдо торгового баланса сокращалось, истощая страну серебром - основой ее валюты, - китайцы попытались остановить поток опиума. Их усилиям яростно противостояла Британия, чьи интересы в Китае были настолько тесно связаны с торговлей опиумом, что ее правительство было намерено не только сохранить торговлю, но и расширить ее. По некоторым оценкам, к концу 1830-х годов ежегодные прямые и косвенные поступления в Лондон составляли 2 миллиона фунтов стерлингов в год - достаточно, чтобы попытки Китая подавить опиумный трафик стали поводом для войны. Последняя капля наступила в 1839 года, когда китайский император назначил нового жесткого морского комиссара по имени Линь Цзэсюй. Когда его войска начали конфисковывать опиум в Кантоне и блокировать британские корабли на Жемчужной реке, начались военные действия. ( В одном источнике, написанном два десятилетия спустя, упоминается, что война была спровоцирована захватом сундуков с опиумом, принадлежавших Дэвиду Сассуну, хотя эта история не подтверждена, а учитывая, что доля Сассуна в торговле была меньше, чем у Джардина Мэтисона и других, она кажется сомнительной). В Лондоне Джардин лоббировал правительство, чтобы заставить Китай изменить свою политику. Поскольку это было не под силу Ост-Индской компании, Джардин призвал "британское правительство принять меры для достижения желаемого результата".
Первая опиумная война 1839-42 годов кардинально изменила картину для Китая, Индии и Британии и, косвенно, для мировых торговцев. В начале 1841 года британцы направили в Китай экспедиционные силы и заняли Гонконг. Последующие кампании против слабых китайцев были столь же успешными, и, несмотря на контрнаступление, британцам удалось захватить Нанкин в конце августа 1842 года, положив конец Первой опиумной войне. Китай подписал Нанкинский договор, по которому он уступал Гонконг Великобритании и открывал пять других портов (Шанхай, Кантон, Нинбо, Фучжоу и Амой) на юго-восточном побережье для иностранных купцов. Кроме того, китайцы должны были отменить торговую монополию, наложенную на иностранных торговцев в Кантоне, разрешив иностранным купцам въезд в Китай и торговлю с теми, с кем они пожелают. Другой договор, заключенный в следующем году, предоставил Великобритании статус наибольшего благоприятствования и добавил положения о ее экстерриториальности.
Это было открытие Китая. Как только закончилась война и осела пыль, иностранные фирмы поспешили выйти на этот рынок и воспользоваться его возможностями. Уильям Джардин, стоявший у истоков развития опиумной торговли в Мальве, был также пионером в ее распространении. В 1847 году он создал синдикат с тремя другими бомбейскими фирмами - Р. Ф. Ремингтон; "Колвин, Эйнсли, Кови и Ко"; и "Джамсетджи Джеджибхой", чтобы объединить ресурсы и совместно использовать клипперы (Сассуны не были включены, так как их доля в торговле была незначительной). В том же году в опиумной торговле произошли революционные изменения: Peninsular & Oriental Steam Navigation Company (P & O) начала переправлять опиум из Бомбея в Китай. Компания P & O зародилась, доставляя почту на Пиренейский полуостров и перевозя пассажиров в Средиземноморье, и лишь недавно распространилась дальше на восток. В условиях жесткой конкуренции со стороны действующих перевозчиков, Jardine Matheson & Co. и Apcars (семья армянских переселенцев в Индию), P & O удалось захватить значительную часть опиумной торговли. В то время компания была единственной пароходной компанией в регионе и уже сократила время в пути от Саутгемптона до Калькутты с сорока двух дней до тридцати семи, хотя ее успех отчасти объяснялся совпадением частных и имперских интересов. К 1815 году британцы добились военно-морского господства в Индийском океане и поддерживали пароходство как средство, дополняющее их военную мощь. Компания P & O получала "крупные субсидии на перевозку почты из одного британского колониального порта в другой". Это, в свою очередь, обеспечивало существование большого торгового флота". Новые паровые перевозчики снизили затраты и риск, "малый объем и высокая стоимость опиума сделали его идеальным грузом", и торговля опиумом расцвела. EIC проводила ежемесячные аукционы, а не девять раз в год, и количество экспортируемых сундуков увеличилось с 4 000 в 1839 году до 68 000 к 1857 году, а их общая стоимость составила 8,25 млн фунтов стерлингов (более 750 млн фунтов стерлингов сегодня).