Несомненно, семья остро ощущала пустоту, которую оставил их отец. Утешая Сулеймана, С.Д. написал:
О, брат мой, не печалься, и мы должны принять это с любовью от Бога. Мы не можем забыть нашего отца и его доброту, даже на одну минуту. Будем надеяться, что мы продолжим путь нашего отца. Аминь.
Однако колеса продолжали вращаться. Несмотря на еврейскую традицию соблюдать семидневный траур после смерти члена семьи, уже через четыре дня после кончины Дэвида деловая корреспонденция начала отправляться из Гонконга в Шанхай.
Абдалла объединил своих братьев и подчеркнул необходимость единства, чтобы продолжить начатое их отцом дело: "Мы все преходящи на этой земле, но то, что оставил нам наш сострадательный отец, мы должны продолжить. Мы должны быть любящими и поддерживающими друг друга, чтобы возвеличить наше имя в этом мире". Заручившись поддержкой братьев, Абдалла изложил свои планы по возведению статуи отца в Бомбее, чтобы увековечить его память в городе, который Дэвид сделал своим домом. В том же письме на , в котором он объявил о своем лидерстве в семье, он сообщил своему брату Сулейману, что устраивает "вечернюю вечеринку" для губернатора и 150 гостей, вопреки еврейской традиции, которая предписывала скорбящим семьям не устраивать больших торжеств, пока не пройдет год после смерти близкого человека.
Всем членам семьи было поручено собрать пожертвования на мемориал среди деловых кругов Индии и Китая. Авраам Шалом, отвечающий за дом в Гонконге, жаловался, что мало кто отвечает и предлагает лишь небольшие суммы, , а через несколько месяцев Абдалла ворчал, что из Гонконга до него доходят лишь пустые обещания. Если бы семья была разочарована откликом, ее успокоило бы то, что открытие статуи, о котором писали газеты по всему миру, было справедливым по отношению к их отцу. Скульптор Томас Вулнер (1825-92) сначала выставил статую в Южно-Кенсингтонском музее, известном сегодня как Музей Виктории и Альберта, а затем перенес ее ко входу в Механический институт в Бомбее, который Сассуны основали, когда строительство этого здания было завершено. Газета Illustrated London News отметила: "Голова хорошо смоделирована и кажется сильным сходством, хотя, вероятно, не свободна от преувеличения, которое является основным недостатком мистера Вулнера". Ладони Давида открыты и обращены вверх. "Руки, однако, не вызывают исключений и, более того, восхитительны как с точки зрения моделирования, так и с точки зрения резьбы. Поза - восточная благодарность, как бы признание обильного дарования Божественных благ". Газета London and China Telegraph пишет:
Легкость позы и простота замысла так же хорошо заметны в драпировках, ниспадающих с плеч назад длинными, полными и богатыми складками шерстяной ткани, как и в передней части чучела. Кажется, что в них заложен инстинкт жизни человеческой формы, а не деревянный каркас, как это часто бывает.
Сегодня статуя украшает вход в здание, которое сейчас является Библиотекой Дэвида Сассуна в Мумбаи. Стоя перед ней, создается впечатление религиозного деятеля, скорее пророка, чем торговца. Более приземленным является мраморный бюст Дэвида, рекламируемый как "самый известный еврейский бизнесмен и филантроп Мумбаи", в музее Бхау Даджи Лад в Бикулле.
УПРАВЛЕНИЕ КРИЗИСНЫМИ СИТУАЦИЯМИ
Всего через пять месяцев после смерти Дэвида основанная им компания столкнулась с, казалось бы, первой угрозой своему существованию. По мере того как война в Америке подходила к концу, появились признаки того, что рынок хлопка теряет обороты, а у многих торговцев скопилось слишком много запасов. Резкий рост производства хлопка в Индии во время войны был подхвачен в других странах, особенно в Египте и Бразилии, и глобальный переизбыток хлопка вызывал серьезную озабоченность. К началу апреля, когда генерал Роберт Э. Ли оставил столицу Конфедерации армии Союза, появились сообщения о том, что торговцы хлопком несут большие убытки, а резкое падение цен приводит к хаосу, поскольку торговцы делают все возможное, чтобы разгрузить свои запасы. Объявление о мире вызвало поток банкротств. Паника распространилась по всему миру - от Бомбея до Ливерпуля. В июне 1865 года палата Гонконга сообщила палате Шанхая, что крупный торговый дом H. B. Cama подал заявление о банкротстве, что вызвало шок во всей системе. Кама был одним из крупнейших парсийских торговых домов, имевших представительства в Лондоне, Калькутте, Сингапуре и Китае. По некоторым данным, убытки Cama составили более трех миллионов фунтов стерлингов. Ее крах разнесся по всему миру, каждая доминошка сбивала следующую, и в результате последовало несколько банкротств других торговых домов. К концу месяца даже Бомбейский банк столкнулся с серьезными финансовыми трудностями. Через год, по оценкам, 80 процентов торговцев хлопком в Бомбее были близки к банкротству. Абдалла признался своим братьям , что никто в семье, да и в финансовом сообществе Лондона и Бомбея, не ожидал, что эти трудности распространятся так далеко, и что все торговцы были ошеломлены таким разорением. С.Д. признался Сулейману, что не может спать от беспокойства, и высказал мнение, что каждый член семьи должен быть бдительным, чтобы избежать больших потерь, поскольку это повредит самому важному элементу их бизнеса - их репутации.