Враждебность ощущалась как вверх, так и вниз по иерархической лестнице двух фирм, особенно в первоначальной компании. Переписка между более младшими сотрудниками в последние годы 1860-х годов свидетельствует о значительном беспокойстве по поводу их будущего и доходов. В конце концов, многие из них покинули свою общину и родственников в Багдаде, чтобы начать новую жизнь на Востоке, надеясь, что однажды они смогут последовать за Дэвидом Сассуном и сколотить большое состояние. Один из высокопоставленных служащих в Бомбее написал Сулейману в Гонконг, чтобы пожаловаться на сложившуюся ситуацию:
Должен сообщить вам, что в наши дни наши доходы не такие, как в прошлом. Если мы еще больше сократим объемы торговли, вы должны знать, что у нас возникнут проблемы с расходами бомбейского офиса. И это в то время, когда мистер Элиас расширяет свой бизнес и создает торговую сеть, применяя свою жадную тактику предоставления скидок, пытаясь завоевать долю рынка за счет снижения общих цен. Если так пойдет и дальше, мы будем стоять на задворках и наблюдать за поглощением нашего бизнеса.
Обида на успех новой фирмы усилила чувство уныния, царившее во всех офисах в первое десятилетие после разделения. Пессимизм ослаб только после того, как стало ясно, что бизнес продолжает приносить прибыль, а прогнозы о том, что Элиас потеряет все, оказались ложными. Время тоже сыграло свою роль. И Абдалла, и Элиас старели, и внимание Абдаллы все больше переключалось с Востока на Запад, прочь от этого регионального конфликта.
Однако было бы ошибкой полагать, что жесткая конкуренция между двумя компаниями препятствовала любому сотрудничеству в мире бизнеса или что солидарность между членами семьи полностью исчезла после того, как Элиас отделился. Позднее обе компании будут координировать свои действия по важнейшим стратегическим вопросам, в частности, по вопросам, связанным с кампаниями по запрету торговли опиумом. Более чем через двадцать лет после раскола обе компании имели своих представителей в советах директоров одних и тех же банков, а там, где интересы совпадали, они действовали сообща. И хотя уход Элиаса и последующие попытки переманить сотрудников из David Sassoon & Co. разжигали паранойю в старой фирме, работавшие там братья продолжали доверять друг другу и зависеть друг от друга. Даже во время процесса разделения, когда никто не мог быть полностью уверен в лояльности своих родственников, Сулейман писал Рубену в Лондон, уполномочивая его действовать в качестве своего поверенного и агента по всем вопросам в Великобритании. Но не только в финансовых вопросах царило доверие; они рассказывали друг другу о своих проблемах, о том, что недовольны своими постами, руководством Абдаллы или чувствуют себя маргиналами в процессе принятия решений, который ввел их отец.
Благотворительность - еще одна область, в которой две фирмы Сассунов работали в тандеме. К 1867 году правительство Индии одобрило все процедуры, связанные со строительством больницы Сассун в Пуне, и сообщалось, что взносы двух конкурирующих ветвей семьи превысили первоначальный бюджет. Правительство также оплатило услуги помощника хирурга для больницы и все расходы, понесенные государственными служащими, помещенными в больницу. Несмотря на то, что Элиас и Сулейман оказались по разные стороны раскола, они поддерживали теплые и уважительные отношения. Сохранилось только два письма Элиаса к Сулейману, оба написаны более чем через десять лет после разрыва, но оба свидетельствуют о сохранении братской связи. В первом письме Элиас пишет:
Вчера пришло Ваше письмо по поводу здания, которое я купил у Вас в Гонконге для синагоги. Меня удивило Ваше заявление, что, хотя Вы продали мне здание, Вам необходимо мнение Фараджа Хаима [младшего брата]. Помните, когда мы вместе ехали в вагоне [в Гонконге], вы сказали мне, что рады продать мне здание по любой цене, потому что оно предназначено для благотворительности? Только потому, что мы братья, ты продал, а я купил, и не было никакого договора. В нашем мире немыслимо, чтобы человек менял свое мнение после того, как он договорился о покупке или продаже.
Во втором письме, отправленном через два дня, Элиас тепло отозвался об ответе Сулеймана:
Вчера пришла ваша заветная телеграмма с сообщением о том, что вы высылаете мне по почте документ. Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что единственная причина, по которой я хочу получить это здание, - благотворительность. Я знаю, что сумма денег, о которой идет речь, невелика и не имеет для вас значения. Но я также понимаю, что вы находитесь под давлением, поскольку они [другие члены семьи, скорее всего Абдалла] в ярости от этой сделки и намерены испортить отношения между нами, поскольку видят, что мы близки, и просто не могут с этим смириться.