— Да, прошло целых четыре дня, и ни одному солдату и следопыту не удалось взять след. Но у этого мерзавца нос легавой; он напал на след и шел по нему за моим братом до Форт-Эдуарда, где передал его в руки коменданта. Беднягу должны были повесить, но накануне ночью он всех обманул и сбежал от солдата, который должен был его охранять и имел глупость позволить придушить себя. Ты же видел тогда Олд Шеттерхэнда в Форт-Юинте?
— Мельком. Он ведь пробыл всего полчаса, услышал о происшествии и снова ускакал, когда я стоял у дверей и слушал рассказ соседа о прибытии знаменитого охотника.
— Тогда не удивительно, что сегодня ты его не узнал.
— Сегодня? — с крайним изумлением спросил стюард. — Что вы этим хотите сказать? Может быть, тот так называемый бухгалтер и есть Олд Шеттерхэнд?
— Да, именно так оно и есть.
— Что за бред! Этот человек и — Олд Шеттерхэнд! Кто видел знаменитого охотника хотя бы раз, пусть даже мимоходом, тот точно знает, что у этого писаря не может быть ничего общего с Олд Шеттерхэндом!
— И тем не менее это он. Прошло время, сменилось место действия, да и костюм, который он теперь носит, не похож на его кожаные одежды, в которых ты его видел когда-то.
— Тем не менее это невозможно, совершенно невозможно! Человек с таким глупым лицом, которого я проводил в каюту Геркулеса, не может быть Олд Шеттерхэндом? Сэр, я поверю во все, что бы вы мне ни сказали, но в такое… Нет, никогда!
— У меня есть неопровержимые доказательства. Видел ты оружие этого человека?
— Нет. Кажется, у него два ружья; они находятся в полотняном чехле.
— Да, два ружья, а каждый знает, что Олд Шеттерхэнд постоянно возит с собой именно столько ружей — медвежебой и штуцер Генри, ружья, которым не сыщешь равных. Правда, в отеле я их не смог разглядеть, зато хозяин, подержавший их в руках, подробно описал мне оружие. Вестмен[40] появился там в облике жалкого бедняка, но тем не менее поил и кормил вместе с собой и хозяина, и всю его семью. Если бы он на самом деле был тот, за кого себя выдавал, он бы с великой радостью немедленно согласился на мое предложение, а он под каким-то смешным предлогом выпросил себе время на раздумье. Он никогда не видел меня прежде, но тем не менее очень внимательно за мной наблюдал. Я постарался ничем не выдать, что уловил его подозрительность. Сходство мое с братом бросилось ему в глаза. Он спустился со Сьерра-Верде. В тех диких и опасных краях обычных людей не встретишь, и меньше всего там можно наткнуться на чужака, одиночку, тем более, что с той стороны гор вспыхнул мятеж и каждый опасается за свою жизнь. Попасть туда сможет только смелый и опытный человек, который привык полагаться на собственное оружие. Подумай-ка, ведь он пришел совершенно один, без всякого сопровождения!
Можно себе представить, с каким напряжением я слушал этот разговор. Мой инстинкт не только не обманул меня, но и, как я теперь понял, сослужил огромную службу мне самому, а быть может, и другим. Теперь-то я понял, почему мне показалось подозрительным лицо мормона — не просто своей дисгармонией. Причина состояла в том, как он сам сказал, что оно удивительно походило на лицо его брата, убийцы того офицера, с которым я находился в очень дружеских отношениях. Близость к убитому подтолкнула меня на поиски преступника, которого я, как это было только что сказано, преследовал до Форт-Эдуарда и там схватил. Теперь я знал, на что могу рассчитывать. Мое предчувствие еще раз оправдалось. Мормон был братом того шулера и убийцы, а то, каким образом он говорил о своем брате и относился к его преступлению, было достаточным доказательством его личных расхождений с законом.
Но с сожалением я осознал, что меня раскусили: странный хозяин гостиницы учудил, заведя книгу для записи приезжих, а я занес туда свое полное имя, что в первую очередь и побудило мормона задуматься о том, кто я такой. Сюда добавилась и болтливость хозяина, который рассказал о моем оружии, и многое другое, что теперь упомянул и перечислил Мелтон. Он вспомнил даже, что спал я не под крышей, а во дворе, потому что, будучи вестменом, привык к ночлегам под открытым небом. Он так хорошо изложил все эти факты, что стюард согласился с доводами мормона, а затем добавил: