— Я его еще не видела. Он какой-то торговец, который живет недалеко отсюда. Один из друзей Хантера жил у него и дал ему это поручение, — извините, сеньор, звонят!
Я тоже слышал звонок: она поднялась с дивана и вышла за портьеру, отделявшую комнату, в которой мы сидели, от передней. Индианка открыла дверь и произнесла имя нового гостя, но я не расслышал его.
— Пожалуйста, входите! — сказала Юдит, проходя между тем вперед и закрывая за собой шторы. Слух мой был напряжен до предела.
— Мы одни? — после короткого приветствия спросил мужской голос по-английски.
— Конечно! — перебила Юдит.
— Я должен сообщить, миссис Сильверхилл, что те трое, которых вы ждете, уже в городе. Мой сын только что передал мне это. Они здесь расследуют дело о наследстве.
— Расследуют?.. Они обратились к адвокату?
— Именно так.
— Чтобы узнать, действительно ли Малыш Хантер уехал в Индию?
Он замешкался с ответом и затем весьма многозначительно произнес:
— Сеньора, я могу назвать вам имена этих людей, хотя они, вероятно, вам и без того хорошо знакомы.
— Я их еще не знаю.
— Итак, индеец — это вождь апачей Виннету.
— Виннету? — переспросила она с удивлением. — Я знаю его очень хорошо.
— Далее, англичанин по имени Эмери Босуэлл.
— Это имя мне незнакомо.
— Третий — немец, охотник по прозвищу Олд Шеттерхэнд.
— Олд Шет… тер… хэнд! — прошептала она, останавливаясь после каждого слога. — Это… Это… Это… Пожалуйста, давайте выйдем отсюда быстрее!
Послышался звук открывающейся двери, и все стихло. Юдит провела посетителя в другую комнату, чтобы я не мог понять, о чем они говорят. Итак, моя песенка спета. Человек, с которым она только что говорила, был скорее всего торговец, у которого проживали Мелтон и его дядя. Когда он произнес мое имя, она сразу же поняла, что это я. Она видела меня однажды вместе с Виннету, а теперь она еще знала и то, что наследство Хантера достанется мне в случае, если он не уедет в Индию. А она так опрометчиво рассказала мне, что у него действительно было намерение остаться здесь, в Америке! Я был чересчур любопытен, что поделаешь!
Прошло почти четверть часа, прежде чем она вернулась. Ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза горели яростным, угрожающим огнем.
— Сеньор, вы слышали часть разговора, который происходил в соседней комнате, не так ли? — спросила она меня. Ее голос дрожал. Юдит приходилось сильно напрягаться, чтобы гнев не был заметен.
— Да, — ответил я спокойно.
— Значит, вы подслушивали!
— Это мне и в голову не пришло. Вы так любезно и спокойно разговаривали с тем господином, что только совершенно глухой человек не смог бы ничего понять.
— Ладно, положим, я была непредусмотрительна. Но вы меня обманули! Вы назвались не своим именем!
— Это уж мое дело.
— Но ведь вы — Олд Шеттерхэнд!
— Этим именем меня тоже называют.
— Вы мне солгали. Знаете, как это называется? Обмануть даму таким образом… это…
— Замолчите немедленно! — резко перебил я ее. — Не желаю слушать ни одного оскорбительного слова от вас. Вы — невеста мошенника. Что мешает мне сдать вас полиции?
— Кто или что помешает? Я скажу вам это. Подождите минуту, сеньор. Я должна дать посыльному чаевые, мой кошелек лежит в спальне. Я схожу за ним, а потом вы услышите все, что я хочу вам сказать.
Она вышла из будуара через дверь, находящуюся между мною и диваном. Я слышал тихую возню, как если бы задвигался засов. Я быстро подскочил к двери и позвонил, она не открыла. Тогда я на цыпочках прошел назад в будуар и через него в соседнюю комнату. Эта комната была тоже закрыта. Для того чтобы Юдит вернулась через нее ко мне, нужно было, чтобы индианка повернула с той стороны ключ.
— А, она заперла тебя, чтобы удрать! — улыбнулся я сам себе. — Ну что ж! Пусть бежит!
Я открыл окно и стал смотреть вниз, но так, чтобы меня нельзя было увидеть с улицы. Не прошло и пяти минут, как они вышли из дома… Она одевалась в большой спешке, и уж наверняка при ней все ее деньги и драгоценности. Ее фигуру скрывал серый плащ, на голове была очень простая шляпка. За ней шла одна из индианок, неся в руке саквояж, затем следовал чернобородый мужчина, держа маленький черный чемодан. Скорее всего, это и был тот самый посыльный, с которым она разговаривала. Проходя мимо дома, они все вместе подняли головы и посмотрели наверх. Я быстро спрятался. Когда я через несколько секунд снова высунулся из окна, они были уже далеко. Я видел лишь исчезающие в толпе фигуры.
Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы, возможно, высадил дверь и помчался за ними в погоню, я, однако, не стал этого делать, поскольку мне было абсолютно ясно, какие планы у Юдит, хотя я и знал наверняка, что она немедленно покинет Новый Орлеан.