— Вполне.
— Прекрасно. Со своей стороны, поскольку вы питаете ко мне совершенно особые чувства, я постараюсь сделать ваш конец ярким и неординарным. Как только отправлю вас в ад, буду чувствовать себя на этой земле как в раю. И эта перспектива меня вдохновляет. Но до того, как вы отправитесь в мир иной, я хотел бы сойтись с вами поближе, чтобы вы поняли, что я действительно тот самый человек, за которого вы меня принимаете. Итак, кто я такой, по-вашему?
— Вы — Джонатан Мелтон, мошенник и убийца Хантера, за которого теперь себя выдаете.
— Вы абсолютно правы.
— Коларази — ваш отец?
— Да. Мы оба были очень расстроены тем обстоятельством, что эти дураки-индейцы упустили вас, но теперь вам нас не догнать. Мы уже побывали в Новом Орлеане и отлично там поработали.
— С помощью вашего дяди?
— Да. Он получал депеши и письма, и мы вместе отвечали на них. Нам было необходимо, чтобы эти ответы доходили до адресатов, и, хотя вы подозревали, что дело нечисто, согласитесь, вы не можете не признать, что по сравнению с нами вы — дилетант. Но что доставило мне самое большое удовлетворение — так это то, что миссис Сильверхилл смогла обвести вас вокруг пальца. Очень хорошо, что она тогда отказала вам.
— Когда?
— В Соноре, где вы так часто становились перед ней на колени.
— Я?! — воскликнул я и рассмеялся, хотя секунду назад мне было совсем не до смеха.
— Да, вы! Не понимаю, что тут смешного. Вы не убедите меня в обратном. Как сияло ваше лицо, когда вы увидели ее там, в Новом Орлеане.
— Сияло? Мое лицо? Ну, это уж слишком!
— Да-да, сияло. От восхищения вы стали выглядеть даже глупо.
— Ага, и, надо думать, я опять «упал перед ней на колени»?
— Разумеется.
— Эти интимные подробности тоже она вам сообщила?
— Она, она. И от души смеялась, когда рассказывала, как заперла вас на двойной замок. А кстати: вам известно, что она моя невеста?
— А как же. Она не преминула мне это сообщить.
— Ну ладно. Вернемся к нашим баранам. Она сказала вам, что я направляюсь в Альбукерке, чтобы встретиться с моим отцом и дядей?
— Совершенно верно.
— А о том, что потом мы поедем в ее замок, где заживем спокойно и счастливо?
— И об этом тоже.
— Тогда вы поймете, с каким нетерпением я ждал ее на Канейдиан-Ривер. Как только она туда добралась, мы тут же тронулись в путь, хотя и имели по сравнению с вами преимущество в два дня. По дороге Юдит рассказала мне все, что с ней произошло за то время, что мы не виделись с ней. Но тут мы попали в плен к команчам. И худо бы нам пришлось, если бы меня не осенила одна мысль. А теперь попробуйте догадаться, что это была за мысль.
— Догадываюсь… Вы знали что-то о наших дурных взаимоотношениях с команчами, но, думаю, немного.
— Тут вы, к сожалению, правы. Знаю я меньше, чем мне хотелось бы, но зато главное — команчи вечно враждуют с апачами. Поэтому я предложил Большой Стреле выгодную для обеих сторон сделку: он сопровождает нас до Альбукерке, а за это получает возможность схватить Виннету.
— И он поехал с вами?
— Еще с каким удовольствием! Потому что узнал, что Виннету на этот раз путешествует вместе с вами.
— Однако, сдается мне, Большая Стрела не очень-то вам доверяет, раз до сих пор не отпустил от себя.
— Что поделаешь, он не может выполнить мое условие, пока я не выполню его. Сначала все шло, как мы задумали: вы преследовали Юдит, мы двигались вам навстречу. Но потом в дело вмешался ураган, после которого мы увидели мираж. Как на картине, трое всадников галопом скакали к ручью. Это могли быть только вы. И команчи отправились в ближайший к ручью лесок. Когда стемнело, мы выслали к вам разведчиков, потом окружили… Застать врасплох вас или Виннету довольно сложно, поэтому мы дождались, когда на вахту заступит мистер Босуэлл. Могу добавить к этому лишь то, что утку забрали мы с Юдит. Она хорошо прожарилась, должен вам сообщить. Поедая ее, мы думали о вас…
— Мне это очень приятно. Но что-то я не вижу здесь миссис Сильверхилл.
— Ей пришлось остаться в лесу под присмотром команчей. С ней вы еще пообщаетесь, а сейчас я вас умоляю исполнить две моих просьбы. Надеюсь, вы, как воспитанный человек, не откажете мне в них.
— Чего вы хотите?
— Я, знаете ли, питаю страсть к оружию. А вы с Виннету владеете двумя очень знаменитыми на Диком Западе ружьями. Поэтому моя просьба заключается в том, чтобы вы завещали их мне после своей смерти.
— А если мы этого не сделаем?
— В таком случае ружья просто-напросто станут моей добычей, хотя, поверьте, я бы предпочел получить их как наследственный дар.