— Преимущество у них есть, и очень большое. Они схватили меня в пути и отволокли в дикую глушь, где и бросили. Я не знала тех мест и проплутала целый день, всю ночь пролежала одна под открытым небом — мне было очень страшно, — но, к счастью, меня нашли наши юма. Так что они получили преимущество в один день пути.
— Тогда они уже сегодня утром будут у Белой Скалы! Ты должна рассказать мне все подробно. Скажи сразу: Фогель все еще в пуэбло?
— Нет, они нашли его и освободили.
Он пришел в ярость.
— Дорогу им тогда, должно быть, показывал сам дьявол, или ты была неосторожна!
— Нет, я соблюдала все меры предосторожности. Ты не поверишь, как со мной — дамой — обращались! Они отыскали потайной ход, ведущий из моей кухни вниз, а еще канал.
— Тем более я должен их поймать, должен, должен! Они унесут эту тайну с собой в могилу, иначе у меня самого не останется того единственного места, где я мог бы укрыться! Но почему мой отец не с тобой?
— Он у них. Они застали его врасплох, скрутили, заткнули кляпом рот и уволокли с собой.
— Это… это… конечно… несчастье, к какому я… я не был готов! — проскрежетал он. — Слава Богу, что отец догадался спрятать свои деньги в сапоги.
— Их они тоже нашли, — призналась она ему.
— Тогда… тогда, значит, эти негодяи в сговоре со всеми… всеми чертями. Мне… мне надо присесть!
Тот факт, что деньги были найдены нами, подействовал на него явно сильнее, нежели то, что его отец попал к нам в плен. Юдит отвела его к хижине. Он опустился перед хижиной наземь, она села рядом, но он уже не обращал на нее никакого внимания, закрыв лицо руками. Юдит уговаривала его успокоиться; он вообще не реагировал на ее слова.
Я шепнул Виннету:
— Может, схватим его сейчас? Это нетрудно. Выпрыгнем, возьмем его за шиворот и скроемся с ним в лесу. От неожиданности и он, и все остальные, я уверен, оцепенеют.
— Да, это нетрудно, но все же лучше этого не делать.
— Почему?
— Потому что нам пока вообще нельзя показываться. Если могольоны узнают, что мы находимся у них в тылу, то станут осторожничать, и окружить их тогда не удастся.
— Да, ты прав. Жаль только упускать такой хороший шанс!
— Мы его очень скоро получим снова. Виннету уже знает, как и где. Нам достанется не только он один, но заодно и его пятьдесят могольонов. Или мой брат думает, что он здесь без них?
— С ними, конечно. Они увидели огонь и… внимание!
Пока мы разговаривали, Мелтон оправился от своего потрясения. Он велел Юдит рассказать обо всем, что случилось в пуэбло после того, как он покинул селение. Она, говоря о нас, употребляла такие выражения, которые мне трудно представить в устах иной дамы. Он слушал ее, не произнося ни слова, но глядя при этом так, будто хотел проглотить все, что исходило от нее. Когда она закончила, он произнес, явственно проскрежетав зубами:
— Ты сделала что могла, я не вправе упрекать тебя ни в чем. Мерзавцы! От них можно ожидать чего угодно! Мы, то есть отец, дядя и я, совершили большую глупость. Ладно, в Тунисе мы не могли к ним подступиться, но позднее все-таки надо было сделать все возможное, чтобы расквитаться с ними. В Англии апач болел, и мы знали об этом. Неужели мы не могли приехать туда и?.. Ради этих молодцов там ни один петух не кукарекнул бы. И даже потом, если бы только мы остались в Новом Орлеане и действовали по-другому! Надо бы во что бы то ни стало убрать немца и апача. Но мы этого не сделали и проиграли…
— Не говори так! — возразила она. — Еще ничего не потеряно.
— Но деньги! — простонал он.
— И даже деньги. Если эти проходимцы попадут к тебе в руки, ты получишь деньги обратно. И ты должен освободить отца!
Тут он взглянул на нее совершенно особым взглядом и спросил:
— Он тебе так дорог?
— Он — нет, но я не хочу терять ни тебя, ни деньги.
— Это верно! Пусть они делают с отцом что хотят. Я вообще не буду о нем тужить. Ты думаешь, что при нем я чувствую себя в безопасности?
— Нет? — спросила она удивленно.
— Нет! Хотя он мне говорит, что его брата убили Шеттерхэнд и Виннету, но я ведь знаю, что он сам убил его, чтобы спастись самому и заграбастать все деньги. А братоубийца способен и сына своего прикончить.
— О Боже! — вырвалось у нее. — Ты думаешь, такое возможно?
— Да. Он в состоянии отнять у меня деньги и смыться с ними. Это было бы, конечно, воровством, грабежом. Поэтому я отправился с тобой, но не с ним. Потому в пуэбло ему не полагалось знать, где спрятаны деньги. Если бы я жил вместе с ним, я часа не мог бы спать спокойно. Он не только пойдет на воровство, но, коснись дело его жизни, решится и на убийство, не спрашивая, идет ли речь о его собственном сыне. Итак, я его освобожу, потому что это получится походя, когда мы поймаем наших врагов, но уж тогда я отделаюсь от него. Он получит столько, что ему хватит этого на жизнь, но нельзя давать ему повод забрать себе побольше. Однако хватит об этом! Главное сейчас — то, что наши преследователи находятся на пути к Белой Скале. Кстати, мы прихватили с собой адвоката и певицу!