— Артем, я же тебе уже говорила. — она тихо засмеялась, заходя в лифт. Я шел за ней и сильнее сжимал кулаки, скрипел зубами. Вот, сука! Почему именно Артем? Почему никто другой? Приняв решение поговорить с другом, зашел в свою квартиру, напоследок оглянулся на девчонку. Она прижимая телефон к уху, открывала дверь. Я с силой захлопнул свою. Черт! Все настроение улетело к чертям. Хотелось кого-нибудь убить, или сломать что-нибудь, разбить в дребезги.
— Дима? Это ты? — с кухни донесся мамин голос. А вот и она. — ты почему так дверью грохаешь? Хочешь сломать? Или сразу дом разнести? Что-то случилось? На работе? В институте?
Вздохнул, подошел и поцеловал маму в щеку. надо успокоиться.
— Забей, ма. Все нормально. Есть хочу! Что на ужин?
Мама смотрела на меня с подозрением и немного растерянно, но когда я заговорил про ужин улыбнулась одним уголком губ.
— Ну, значит, не так все страшно, раз есть хочешь. Я твоих любимых котлет нажарила и пюре сделала, и суп с грибами сварила. Иди мой руки и за стол. И отца позови, он в комнате телевизор смотрит.
POV Катя
Сегодня снова была репетиция, как и в предыдущие три дня, завтра последняя на этой неделе. В субботу решено было отдыхать. Я видела Сатановского только там, больше мы, слава Богу, не пересекались. Я стала странно на него реагировать, точнее мое тело. Стоило ему только подойти ко мне ближе, чем на метр, сердце подскакивало к горлу, а когда он брал меня за руку или приобнимал (гребанная сценка!) колени превращались в желе. Я старалась держаться от него подальше, так сегодня Инга несколько раз делала мне замечания, что я отскакиваю от Деда Мороза, как от прокаженного. Как ей сказать, что он хуже всякой заразы? Как объяснить, что он ходячий вирус, вызывающий в моем мозге и теле странные реакции?
Наконец, мои мучения закончились и еще раз выслушав от Инги нотации, я приготовилась быстрее уйти. Но все так медленно выходили из кабинета, а я как назло оказалась чуть ли не последняя.
— Кому в сторону центрального вокзала? Могу подбросить?
У Сатаны приступ небывалой доброты? Что это с ним? Юлька и Аня тут же согласились. Но я чуть не упала, когда Аня стала и меня настойчиво звать поехать с ними. Не знаю, когда они успели узнать, что мне в ту же сторону, но принялись активно меня уговаривать, запугивая историями про маньяков. Смешная кстати, история. Хорошо, что они не знали, что мне даже в тот же дом и тот же подъезд, что и Сатановскому, даже этаж у нас общий.
Не смогла придумать достойную отмазку, поэтому согласилась. Ну не съест же он меня? Тем более мы будем не одни. И я уже с ним ездила один раз, все прошло нормально. Правда, в тот раз не было у моего организма таких реакций на него, только старая добрая ненависть.
— … А девушки у тебя нету? — Это Юлька с улыбкой спрашивала у Сатаны. Не знаю почему, но не смогла промолчать, решив просветить девчонок на счет этого Казановы местного.
— У него много девушек. Больше, чем надо. Каждый день разные, так что в очередь, Юль. — Странно, откуда эта злость, прорвавшаяся в голос с язвительными интонациями? Мне хотелось его придушить. Стоит тут, улыбается еще.
— А ты откуда знаешь? — Аня смотрела на меня с интересом. Я проболталась. И пусть знают какой он ветреный, что ему не стоит доверять и вестись на красивые глазки. Лучше вообще к нему не подходить.
— Так он сосед мой. Я на его подружек насмотрелась. — с этими словами и под причитания Юльки о принцах-бабниках мы сели в машину. Всю дорогу пока Сатановский слушал музыку, девчонки шепотом выпытывали у меня, какой Димочка, есть ли у него друзья, такие же они красивые и классные, как Сатановский. Меня это жутко бесило. Димочка! Брр! Сатана он и сеть сатана. Поэтому я просветила их на его счет, сразу рассказав, какой он на самом деле. Но что-то не сильно их мой рассказ впечатлил. Еще и улыбались во весь рот, дурочки.
Когда они вышли, мы остались одни. Я сразу отвернулась и стала смотреть в окно. Что-то воздух в машине стал какой-то тяжелый. Так трудно дышать. А еще жарко стало. В голове все мысли смешались в сплошной хоровод и я никак не могла ухватить ни одной. Голова пустая. Только снова сердце в горле бьется, пойманной птичкой.
— Ну что не так противно ехать со мной? Я не кусаюсь, у нас перемирие, а ты от меня шарахаешься. Может, ты меня боишься?
Это заставило меня повернуться и посмотреть на него в зеркальном отражении. Даже бровь одна полезла вверх. Так бывает, когда кто-то меня изумляет настолько, неся какую-нибудь чушь. Как сейчас. Боюсь? Я? Его? Пфф!