— Тогда почему бы не убить его? — спросил еще один, и в его голосе послышался страх. — Он приходит в «Митру» к своей зазнобе, я несколько раз видел его там…
Голос затих, и воцарилась ледяная тишина.
— Мы не можем убить его там, и вам это известно, так что не стоит говорить об этом! — Возвещающий четко проговаривал каждое слово. — Вы знаете о соглашении. Никто из нас не должен говорить о том, кто мы — мужчины или женщины, чем занимаемся и где бываем. Тем не менее… — Глаза Возвещающего блеснули под маской, когда он обвел взглядом людей в капюшонах. — Мы казним Корбетта и таким образом отомстим за нашего покойного собрата. Но главное — это наша Великая Цель. Мы должны подготовить отряды, собрать побольше оружия и ждать сигнала к началу восстания!
— А Корбетт? — не унимался кто-то.
— Мы нашли для него особого мстителя, — твердо проговорил оратор. — Считайте, что Корбетт уже мертв!
16
На другой день Корбетт отправился в церковь Сент-Мэри-Ле-Боу, оставив распоряжение Ранульфу прийти туда же. Ни в церкви, ни в доме священника никого не было. Невилл дал ему ключи Беллета, однако, как ни странно, дверь оказалась незапертой. В комнате, где Корбетт уже побывал несколько недель назад, все было по-прежнему. В жаровне — много пепла. На единственном в комнате сундуке — недопитая чаша с вином, подъеденный крысами сыр. Сбросив все на пол, Корбетт поднял тяжелую деревянную крышку. Когда он стал вынимать вещи, грязную рясу, штаны, кожаные башмаки, повеяло затхлым запахом плесени и пота. Больше в сундуке ничего не было. Корбетт огляделся. Должно быть что-то еще. Неожиданно он сообразил, чего не хватает.
В доме священника не было ни креста, ни распятия. Корбетт постучал по обшитым деревом стенам, осмотрел стол, но не нашел никаких предметов религиозного обихода. Отшвырнув ногой грязные половики, он вошел в маленькую комнату, служившую кухней и кладовкой. И поразился, до чего там грязно. Тут стоял заляпанный чем-то стол, низкий табурет, еще была полка с треснувшими чашами и сальными деревянными тарелками. «Этот человек жил как свинья», — подумал Корбетт. Он вернулся в большую комнату и увидел вход на чердак, который, наверное, служил Беллету спальней. Перегородка из полированного дерева закрывала чердак от посторонних глаз. К тому же подняться наверх можно было лишь по шаткой деревянной лестнице, стоявшей вплотную к стене.
Попробовав сначала, насколько крепка лестница, Корбетт с осторожностью ступил на нее. Наверху глазам чиновника предстала совсем другая картина, вопреки его ожиданию увидеть те же грязь и беспорядок. В крошечной комнатке с одним высоким окошком было много света. Пол навощен, на побеленных стенах тяжелые бархатные драпировки с изображениями сладострастных сцен. Почти все пространство занимала огромная кровать с шелковым зеленым, как море, покрывалом. Зайдя за перегородку, Корбетт уселся на кровать и сразу почувствовал, что под ним отличная пуховая перина. Рядом с кроватью стоял с одной стороны деревянный табурет и на нем свеча настоящего воска в серебряном подсвечнике, а с другой — небольшой деревянный сундук с великолепной резьбой. Корбетт вытянулся на кровати, чтобы открыть крышку сундука.
Наверно, он услышал какой-то звук или увидел тень — и сразу же откатился вправо, избежав удара мечом, который пришелся как раз на то место, где он лежал всего одно мгновение назад. Корбетт увидел высокого человека во всем черном. В прорезях черного колпака сверкнули глаза, когда убийца поднял меч для второго удара. Корбетт не стал ждать и бросился на врага, не давая ему опустить руку, так что оба повалились на деревянную перегородку, круша ее. В таком бою убийца не мог воспользоваться мечом, поэтому стал изо всех сил колотить эфесом по незащищенной спине чиновника, которому ничего не оставалось, как терпеть боль и, не выпуская противника из крепких объятий, бить его о стену. Корбетт рассчитывал на скорое появление Ранульфа — парень наверняка услышит шум и поспешит на помощь, — но тут перегородка сломалась окончательно, и оба свалились вниз.
Корбетту повезло, но враг, смягчивший его падение, оказался не столь удачлив. Вскоре из-под черной маски натекла большая лужа крови. Растерев руки и запястья, несколько раз согнув и разогнув болевшую спину, Корбетт наклонился над убийцей и снял с него маску как раз в ту минуту, когда на пороге, истошно вопя, появился Ранульф.
— Ты опоздал! — бросил ему Корбетт. — Неужели не слышал шум?
Ранульф поскреб подбородок.
— Я шел к церкви и, как только услышал, побежал сюда. — Он показал на убийцу, который лежал на спине, причудливо вывернув руку и ногу. — Кто это?