Он видел, как женщина замерла перед ларцом, а затем склонилась над ним.
Ее руки как будто знали, что нужно делать. Поднимая крышку ларца, Николь не испытывала никаких чувств. Спроси ее сейчас, что она здесь делает, она не нашлась бы, что ответить. Устремив равнодушный взгляд внутрь ларца, она несколько мгновений изучала темно-красную бархатную подкладку Затем ловко отделила ее от днища и от одной из стенок шкатулки, обнажив деревянный корпус. Пьер де Лайне стоял рядом и молча наблюдал за ее действиями. Однако по его застывшему лицу было видно, в каком напряжении он находится. В отличие от него женщина сохраняла абсолютное спокойствие. Она обернулась к своему спутнику и несколько секунд смотрела на него отрешенным взглядом, после чего вновь переключила все свое внимание на ларец.
Когда Николь нащупала пальцами освобожденную от подкладки стенку, перед ней возник образ черноволосого и чернобородого мужчины средних лет. Он сидел на табурете перед чем-то, напоминающим верстак, а перед ним стояла эта самая шкатулка. Правда, ее крышка была еще не закреплена и лежала рядом. Мужчина поднял глаза, встретился взглядом с Николь, улыбнулся себе в бороду и опять сосредоточился на работе.
Видение длилось несколько секунд, но взгляд этих проницательных глаз немного утешил Николь. Впрочем, ощущение облегчения быстро прошло, сменившись полным безразличием.
Тем временем ее пальцы действовали, словно обладали собственной волей и сознанием: нажали на маленькую панель, составлявшую часть стенки, и та приподнялась на несколько миллиметров; затем коснулись части днища, которая входила в освободившуюся нишу.
Часть корпуса сместилась, и Николь удалось вынуть внутреннюю часть боковой стенки, с удивительной легкостью скользнувшую по скрытым пазам.
Взгляду девушки предстала крошечная ниша, впрочем, достаточно вместительная для того, чтобы на протяжении многих веков скрывать нечто. Николь стояла и безучастно смотрела на притаившийся в глубине шкатулки предмет.
Глаза ее спутника, напротив, засверкали, а рот исказило подобие довольной ухмылки: в полумраке ларца показался фрагмент подвески Сатанеля. Он отчетливо выделялся в темноте, словно его чернота светилась на окружающем его черном фоне.
С трех сторон он был закреплен кромками, не позволявшими ему смещаться или двигаться в отведенном ему ограниченном пространстве.
Пьер де Лайне инстинктивно заложил руки за спину, борясь с соблазном коснуться фрагмента, а когда встретился взглядом с девушкой, многозначительно кивнул в сторону ларца.
Она кивнула в ответ, и ее пальцы вновь скользнули в тайник, прижали одну из кромок и отодвинули ее.
Директор опасливо попятился, но спустя мгновение с облегчением вздохнул: Николь бережно держала в руках черный фрагмент. Его опасения оказались напрасными. Так же, как и в Египте, девушка не встретила ни малейшего сопротивления со стороны охраняющих фрагмент сил.
Де Лайне посмотрел на нее с невольным уважением и встретил ее взгляд, напрочь лишенный какого-либо выражения.
— Молодчина, Николь, — похвалил он. — А теперь спрячь его. Нам пора ехать.
Николь подняла стоявшую у ног сумку, открыла ее и положила туда фрагмент. Он соприкоснулся с черным предметом, привезенным из Египта, и девушка услышала едва различимую вибрацию и увидела, как оба осколка подвески обрели красноватый цвет и засветились.
Эти странные явления ее нисколько не удивили. Она наблюдала за происходящим отстраненно, как будто это ее вовсе не касалось. Она спокойно закрыла сумку и посмотрела на Пьера де Лайне.
Тот увидел свечение в сумке и снова сделал шаг назад, но быстро взял себя в руки и улыбнулся.
— Два брата, встретившиеся после долгой разлуки, приветствуют друг друга, — с усмешкой заметил он. — Я уверен, Николь, что вы тоже взволнованы этим знаменательным событием. Но, как я уже сказал, пора отправляться в путь. Нам предстоит вызволить из заточения третьего брата.
Жана терзала тревога, к которой примешивалось раздражение. Он уже несколько раз пытался поговорить с Николь, но за целый день это ни разу не удалось.
— Она у директора, — ответила ему Сюзанна, когда он звонил в музей во второй раз. И добавила: — Да не волнуйтесь, я передам ей, что вы звонили.
Но ответного звонка он не дождался. Он позвонил ей и на мобильный, но лишь для того, чтобы убедиться в том, что ее телефон выключен.
В последний раз он говорил с ней накануне вечером, когда позвонил, чтобы предупредить о том, что остается в Париже. Вскоре после обеда ему пришлось уйти с работы. Он смог добраться только до дома родителей и свалился в постель. У него все болело, а измерив температуру, он с изумлением увидел цифру, которой она не достигала с раннего детства.