История умалчивала о том, кому и каким образом достался этот кубок после смерти Иисуса. Если некогда это было известно, то давно предано забвению.
Потомки де Сент-Омера со временем породнились с предками Армана (один из Перигоров в середине XIII века был даже великим магистром ордена), и через сто восемьдесят семь лет после того, как один из первых рыцарей-тамплиеров привез этот кубок из Святой земли, он достался молодому алхимику.
Арман де Перигор с детства слышал рассказ о том, что, возможно, это и есть тот самый кубок, который во время Тайной Вечери держал в руках Иисус из Назарета. Поэтому не было ничего удивительного в том, что вместе с кубком он унаследовал и благоговейное отношение к этому предмету. Еще ребенком он часто представлял себе Божьего Сына: облаченный в белые одежды, с длинными волосами и бородой, в руках он держал сияющий кубок, а его лицо излучало бесконечную кротость и доброту.
Когда после смерти родителей кубок стал собственностью Армана, юноша поставил его в лаборатории, где проводил большую часть времени и где святой сосуд был бы постоянно у него перед глазами. Близость кубка доставляла ему радость. Даже если это не истинный Грааль, он, тем не менее, был самым ценным из всех принадлежащих Арману предметов, и в значительной степени его ценность обусловливалась тем, что он олицетворял духовность и принципы, на которых зиждился орден Храма.
Полка, на которой стоял кубок, висела на уровне головы. Арман протянул руки, и почудившееся свечение угасло. Но, взяв кубок, он подушечками пальцев ощутил нечто странное — легкую вибрацию, сопровождающуюся выделением тепла. Он осторожно достал кубок, но не решался заглянуть внутрь. Когда же он осмелился бросить туда взгляд, то убедился, что предмет, некоторое время назад материализовавшийся у него на глазах, никуда не исчез и спокойно лежит на дне кубка.
Черный круг отчетливо выделялся на фоне серого металла, а то, что Арман принял за рукоять, касалось стенки сосуда. С отчаянно бьющимся сердцем алхимик кончиками пальцев прикоснулся к «этому». И ничего не произошло.
Несколько успокоившись, он поставил кубок на рабочий стол и извлек из него загадочный предмет, прилагая определенное усилие, потому что тот показался ему очень тяжелым. Но в руках Армана предмет казался невесомым, и юный алхимик понял, что затраченные усилия объяснялись не весом самого предмета, а тем, что кубок оказал сопротивление, не желая расставаться со своим содержимым.
Он окинул предмет профессиональным взглядом алхимика. Ему хватило нескольких секунд, чтобы признать: он никогда не видел ничего подобного. Необычайная структура и эластичность предмета подтверждали, что ему никогда не приходилось иметь дело или экспериментировать с такими материалами.
Юношу охватило желание немедленно приступить к опытам, хотя что-то подсказывало, что его первая догадка не верна, и то, что он держит в руках, отнюдь не является философским камнем. Кроме того, он внезапно осознал, что накопившееся напряжение вылилось в невероятную усталость и ни его тело, ни его мозг не готовы иметь дело с тем, для чего необходимо четко соблюдать все условия.
Когда алхимик решил положить предмет назад в кубок, он обратил внимание на проявление сил, обратных тем, которые ощутил, изымая его наружу. Предмет (а к этому моменту Арман заметил, что его поверхность совершенно не отражает свет), оказавшись в непосредственной близости от кубка, вдруг начал сопротивляться, как будто не желал возвращаться на место. Но как только Арман поднес его к краю кубка и выпустил из рук, кубок притянул предмет с необычайной силой. Металл звякнул о дно кубка, и предмет замер внутри, словно его там что-то удерживало.
По спине Армана пополз холодок, и юноша поспешно поставил кубок обратно на полку Погасив все светильники, он медленно направился к выходу из лаборатории. У двери он остановился и впервые за долгое время извлек ключ, которым обычно запирал замок изнутри. Он вышел в коридор и запер тяжелую дверь снаружи.
Все утро Арман тщетно пытался разгадать хотя бы одну из тайн странного осколка. Он поспал всего несколько часов, но его сон был крепким и глубоким, что плохо сочеталось с пытываемым им волнением. Проснувшись, он поспешил умыться холодной водой и бросился в лабораторию, на ходу перекусив тем, что приготовила для него Марсель.
Он позволил Служанке собрать осколки и обломки и слегка подмести пол.
— Потом, Марсель, потом, — торопил он ее, — сейчас мне надо работать.
Оставшись в одиночестве, он тут же заперся на ключ и взял с полки кубок Годфруа де Сент-Омера. Внутри все так же лежал черный предмет, напоминая посаженное в клетку животное. Арману даже показалось, что он настороженно за ним наблюдает. Так же, как и накануне ночью, ему пришлось приложить усилия, чтобы извлечь его из кубка, как будто священный сосуд не желал выпускать своего узника.