Перед выходом на улицу он посмотрел в зеркало. У него было бледное лицо с острыми чертами, практически лишенное бороды, с высоким лбом и темными, начинающими редеть волосами. Его маленькие глазки сияли по-особому, внушая ужас в равной степени как его приспешникам, так и врагам. На несколько мгновений он позволил им принять ярко-желтый цвет его истинной личности, с холодной решимостью смотревшей из зеркала. Схватив со столика перчатки, он быстро вышел из комнаты.
Вечерело, и на стенах дворца кое-где зажгли факелы. Громко стуча сапогами, Ногаре спустился по парадной лестнице, и лакеи, завидев его, почтительно склонили головы. Перед дворцом его ожидал запряженный двумя лошадьми неприметный экипаж без знаков отличия, указывающих на личность странствующего в нем путника. Кучер уже сидел на своем месте рядом с начальником его личной стражи, а его помощник Роже придерживал открытую дверцу кареты.
Ногаре проворно забрался в экипаж и, удобно устроившись на сиденье, обернулся к Роже.
— В Лион.
Города разделяло расстояние в пять лье[2], и Ногаре рассчитывал быть в Лионе после полуночи. Последний участок пути им предстояло проехать при свете полной луны, которая, подобно фонарю, освещала дорогу в ночи. Ногаре отвел в сторону занавеску затянутой в перчатку рукой, и перед его глазами замелькали улицы Реймса. Вот здание тюрьмы, где сегодня утром он в последний раз видел Армана де Перигора. Довольная улыбка появилась на лице Ногаре, и он откинулся на спинку сиденья. Напротив, скрестив на груди руки, сидел Роже; мыслями он был далеко отсюда.
Поверенный короля был вынужден признать, что юный Перигор продемонстрировал удивительную стойкость при пытках. Не то что большинство рыцарей-тамплиеров, служивших для юноши примером. Они сдались на удивление быстро, признались во всем, чего добивался от них Ногаре, поверив, что так облегчат свою участь. «Как же легко манипулировать людьми! — сказал он себе. — И совершенно не имеет значения, кто эти люди — короли, папы или какая-то деревенщина. Все они простые смертные, управляемые и предсказуемые».
Ногаре был в Париже, когда ему сообщили о том, что второй фрагмент появился в лаборатории лионского аптекаря. Он распорядился немедленно и любой ценой изъять у несчастного не принадлежавшую ему вещь. Но когда его люди, ведомые одним из ночных охранников, прибыли в дом де Перигора, Арман встретил их с невозмутимым видом и заявил, что не знает ни о каком черном предмете. Дальнейшие поиски не привели ни к каким результатам.
Армана де Перигора арестовали и доставили в Реймс. Ногаре лично прибыл из Парижа, чтобы его допросить. Два дня пыток результатов не дали. Претендент в рыцари-тамплиеры сопротивлялся с решимостью, не свойственной большинству представителей человечества. Ногаре это противостояние с лионским алхимиком доставило истинное наслаждение. В какой-то момент он даже позволил оппоненту увидеть свой истинный облик. Обычно он приберегал это для тех, кого ему удавалось сломить. Он позволил взглянуть на себя великому магистру ордена Храма Жаку де Моле накануне его казни на костре.
Фавориту короля очень хотелось продолжить эту игру с алхимиком, но у него были дела поважнее. Стремясь как можно скорее заполучить черный фрагмент, он приказал арестовать и допросить помощника Армана. Это был тычок пальцем в небо, но он допускал, что тот человек может что-то знать.
Угрозы пыток и вида набитого монетами кошелька оказалось вполне достаточно, и Жан во всем сознался. От него Ногаре узнал, что к Арману де Перигору приходил в гости друг — местный врач, некто Сенешаль, который с порога предостерег алхимика, что ему угрожает арест и прошел в его лабораторию. Он был так взволнован, что у него даже голос дрожал, и хотя Сенешаль старался говорить как можно тише, находившийся в соседней с лабораторией комнате Жан отчетливо слышал каждое слово. Врач узнал это от полицейского пристава и теперь говорил что-то о доносе, о бесовских опытах и расползшихся по городу слухах о том, что у Перигора собираются изъять предмет культа поклонения дьяволу. Сенешаль посоветовал алхимику бросить все и бежать из города.
— Спасайся, — прошептал он другу. — Тебе придется иметь дело не только с правосудием. Перотт уверяет меня, что за всем этим стоит Гийом де Ногаре.
Врач ушел, и Арман позвал помощника. Жана потрясло спокойствие алхимика. Войдя в лабораторию, он увидел, как тот заворачивал в ткань небольшой предмет. Он услышал шаги помощника, поднял голову и спокойным, но исполненным решимости взглядом посмотрел ему в глаза.