— Он делает какое-то странное кино, — продолжал Джордж. — И на сей раз вкладывает в него собственную наличность. После двух провалов продюсеры быстренько поразбежались. Если так будет продолжаться, ему кранты, он разорится, фантуш.
Джабраил принялся рядить в современное платье историю из «Рамаяны», сделав героев и героинь испорченными и злыми вместо чистых и свободных от греха. Там фигурирует развратный, пьяный Рама и легкомысленная Сита{1445}; тогда как Равана{1446}, царь-демон, выставлен прямым и честным мужчиной.
— Джабраил играет Равану, — объяснил заворожённый ужасом Джордж. — Он как будто намеренно старается вступить в окончательную конфронтацию с религиозными сектантами, зная, что не может победить, что будет разорван на части.
Несколько участников кастинга уже вышли из проекта и дали пёстрые интервью, обвиняя Джабраила в «богохульстве», «сатанизме» и других преступлениях. Его последняя кинопартнёрша, Пимпл Биллимория, высказалась на обложке «Сине блиц»: «Это было похоже на поцелуй с Дьяволом». Старая проблема сернистого зловония Джабраила, очевидно, вернулась, чтобы отомстить.
Его неуправляемое поведение давало ещё больше поводов почесать языки, чем его выбор тематики фильма.
— В некоторые дни он сама сладость и свет, — поведал Джордж. — В другие он корчит из себя господа бога всемогущего и всерьёз настаивает, чтобы все склоняли головы и становились на колени. Лично я сомневаюсь, что фильм будет закончен, если и до тех пор, пока он не разберётся с состоянием своего рассудка, которое, как я искренне полагаю, заметно поистрепалось. Сперва болезнь, потом авиакатастрофа, потом эта несчастная любовная интрига: нетрудно понять проблемы парня.
Ходили слухи и похлеще: его налоговые дела подверглись изучению; полицейские наведались к нему, чтобы задать пару вопросов о смерти Рекхи Мерчант, а муж Рекхи, шарикоподшипниковый король, грозился «переломать все кости в теле ублюдка», поэтому на некоторое время Джабраилу пришлось обзавестись телохранителями, которые оберегали его, когда он пользовался лифтами «Эверест Вилас»; и хуже всего были известия о его визитах в городские районы красных фонарей, где, как намекали, он частенько заглядывал в некие заведения на Форас-роуд{1447}, пока дада не вышвырнули его, чтобы он не травмировал женщин.
— Говорят, некоторые из них получили серьёзные повреждения, — сказал Джордж. — За молчание были заплачены больше деньги. Не знаю. Люди способны болтать любую чепуху. Эта Пимпл, разумеется, подскочила прямиком на большую эстраду. Мужчина, который Ненавидит Женщин. Она сделает себя звёздной роковой женщиной на всём этом. Но что-то ужасно неправильно с Фариштой. Я слышал, вы знаете парня, — закончил Джордж, глядя на Салахуддина; тот покраснел.
— Не слишком хорошо. Только по авиакатастрофе и немножко после.
Он испытал смятение. Похоже, Джабраил не сумел удрать от своих внутренних демонов. Он, Салахуддин, верил (как теперь оказалось — наивно), что события во время спитлбрикского пожара, когда Джабраил спас ему жизнь, должны были так или иначе очистить их обоих, изгнать этих бесов в ненасытное пламя; когда любовь со всей несомненностью продемонстрировала, что её очеловечивающая сила столь же велика, как и таковая ненависти; что достоинство может преобразить человека так же, как и недостаток. Но ничто не вечно; ни одно лекарство, как оказалось, не является полным.
— Киноиндустрия полна эксцентриками{1448}, — ласково сообщила Сватилекха Джорджу. — Только посмотрите на себя, мистер.
Но Бхупен оставался серьёзен.
— Я всегда рассматривал Джабраила как положительную силу, — заметил он. — Актёр из низов, играющий роли из всевозможных религий и хорошо принимаемый при этом. Если он выпал из фавора, это дурной знак.
Двумя днями позже Салахуддин Чамчавала прочитал в воскресных газетах, что в Бомбей прибыла международная команда альпинистов, собирающаяся покорить Хидден-пик{1449}; и когда он увидел в списках команды знаменитую «Королеву Эвереста», мисс Аллилуйю Конус, в него вселилось странное ощущение: чувство того, что тени из его воображения вышли в реальный мир, что судьба приобретала неторопливую, фатальную логику грёз. «Теперь я знаю, что такое призраки{1450}, — подумал он. — Незавершённые дела, вот что это такое».