Теперь-то он знал: для того, чтобы убить человека, необходимо знать его характер, повадки, всю подноготную. Именно этим Мастера Синанджу отличались от обыкновенных убийц.
Что, если Василий Рабинович станет единственным человеком, которого они с Чиуном не сумеют одолеть, поскольку он единственный, кого невозможно узнать до конца?
Это был серьезный вопрос, и Римо непременно задаст его Анне, когда она вернется.
Направляясь с Чиуном к штабу, Анна Чутесова чувствовала себя столь же уверенно, как и в обществе Римо, если не считать, что пожилой кореец был настроен к ней враждебно. Впрочем, эта враждебность скорее смахивала на раздражение. Наделенные сверхъестественными способностями, Чиун и Римо считали, что все вокруг должны соответствовать их требованиям и подчиняться их принципам. Как правило, им удавалось этого добиться, и все же мир был слишком велик даже для таких, как Чиун.
Анна расспрашивала его о Рабиновиче и узнала немало интересного.
Оказывается, Чиун намеревался убить Василия Рабиновича, но этому помешал явившийся из прошлого легендарный мудрец, объяснивший, что Василий – замечательный человек.
– О чем вы думали перед тем, как увидели этого легендарного мудреца?
– Я ни о чем не думал. Я занимался делом.
– То есть планировали убийство? – уточнила Анна.
– Зачем же выражаться так грубо и примитивно? Впрочем, чего еще можно ожидать от очередной подружки Римо? У него были сотни таких, как вы. Вас он тоже бросит. Так что не тешьте себя иллюзиями.
– Я же дала вам слово, – напомнила Анна.
– Увы, я знаю Россию и знаю цену вашему слову. Революция ничего не изменила. Конечно, царь Иван был отрадным исключением из правила, но вообще-то я ни за что не согласился бы работать в вашей стране без предварительной оплаты. Вы сами во всем виноваты. Мы могли бы спасти вас от монголов, но ваши цари предпочитали, чтобы мы работали на них за спасибо.
– Значит, они обманули вас, не заплатив обещанного вознаграждения?
– Почему же? Иван Добрый платил. При нем было много работы, и он исправно выполнял свои обязательства.
– У нас он больше известен как Иван Грозный.
– Русские всегда отличались склонностью к пропагандистским трюкам.
– Скажите, разве Великий Ван мог одновременно явиться вам и Римо?
– Я не обсуждаю такие вопросы с женщинами.
– Считайте меня абстракцией, представляющей русский народ.
– Еще хуже!
– Хорошо. Считайте меня женщиной, которая никогда впредь не прикоснется к вашему драгоценному Римо.
– Великий Ван способен творить любые чудеса, но я никогда не слышал, чтобы он одновременно появился в двух разных местах.
– Насколько я понимаю, Римо увидел Вана, потому что достиг нового уровня мастерства.
– Да, – подтвердил Чиун.
– Вам не приходило в голову, что тот, кого вы принимаете за Великого Вана, на самом деле таковым не является?
– Я предпочитаю оставить свои сомнения при себе.
– Если бы вы нанесли Вану свой знаменитый удар, он сразу же умер бы, не правда ли?
– Нет. Он умер давным-давно.
– В таком случае ваш удар не нанес бы ему вреда.
– Совершенно верно. Кстати, у нас с Римо самый чистый удар во всей истории Дома Синанджу.
– Это замечательно! – воскликнула Анна. – Вы могли бы продемонстрировать этот удар на Великом Ване?
– Нет. Вы все равно ничего не увидели бы.
– Даже результата?
– Судите сами, – сказал Чиун и сделал какое-то стремительное движение рукой, но Анна не успела как следует его разглядеть, только услышала шуршание его шелкового кимоно.
– Я ничего не видела.
– Естественно. Мои движения слишком стремительны, чтобы глаз обычного человека сумел их уловить.
– У меня есть сестра. Она красивее меня и имеет обыкновение целоваться у всех на виду. Я не стану рассказывать ей о Римо, если вы продемонстрируете этот прием на Великом Ване.
– Я не заключаю сделок с блудницами, особенно когда речь идет о традициях нашего рода.
– И все же Ван, с которым вы сейчас общаетесь, внушает вам определенные сомнения, не правда ли? – спросила Анна.
Но Чиун не сказал больше ни слова.
Итак, Анне стало ясно, что Рабинович не просто заставляет окружающих видеть в нем кого-то другого. Рабинович воздействует на человеческий мозг таким образом, что нарушается функция элементарного логического мышления. Она со всей отчетливостью поняла, что как только Рабинович почувствует в ней опасность, рассудок перестанет ей подчиняться. Более того, она даже не успеет этого заметить и будет считать, что все идет как надо.