А еще эти слова о победе. Казалось, он говорил не только о конкурсе, а о чем-то большем. И в этот момент его глаза горели решимостью. А внутри странным образом возникла уверенность что да, если он проиграет – это будет конец. Чего именно, я так и не поняла, но при мысли об этом я ощутила такую неимоверную тоску, что захотелось выть. И чтобы скрыть искаженное этими непонятно откуда взявшимися эмоциями лицо, я быстро отвернулась, продолжив путь.
Приблизившись к зданию, где располагалась студия, я с удивлением обозрела представшую моим глазам картину. Ребята стояли недалеко от входа, а вокруг были расставлены наши инструменты. Как выяснилось, этот винторогий козел, который Ден, не оплатил аренду. Хотя мы отдавали ему нашу часть денег еще в начале месяца! А это значит, что с местом для репетиции мы в пролете.
Илья и Макс крайне враждебно смотрели на Влада, и я прекрасно понимала причину. Наверняка Денис уже успел нажаловаться им, причем умудрился наверняка представить все это в выгодном для себя свете.
Вопрос с арендой решился довольно быстро, и все благодаря Владу. Он лихо взял дело в свои руки, и, созвонившись с арендодателем, оплатил необходимую сумму. Ну вот, теперь у него в долгу не только я, но и «Дэос».
Возвращали инструменты мы в напряженном молчании. Наконец басист «Сателлита» не выдержал, резко развернувшись к мрачным Илюхе и Максу.
- Мужики, проблемы? – спросил рыжий, кого вроде как звали Михой, прожигая Макса взглядом. Наш гитарист напрягся еще сильнее, аж мышцы на руках ходуном заходили.
Я тихонько вздохнула, не зная как пресечь конфликт. Но в итоге басист кратко поведал о вероятности моей смерти от рук Дена, и мне пришлось продемонстрировать синяки. Хотя жутко хотелось забыть уже про этот страшный момент моей жизни. Да, черт побери, даже тот маньяк в подворотне был не таким страшным! Его намерения хотя бы были понятны. А вот то, что натворил пьяный в стельку солист «Дэоса» – разорвало мой шаткий, но уютный внутренний мир в клочья.
- Это Ден что ли? – в шоке спросил Илья, взглядом шаря по моей шее, и явно не особо веря.
Макс красочно выматерился, сжав кулаки. Судя по всему Дену повезло, что его сейчас тут нет, иначе бы ему сломали челюсть второй раз. Ударник «Сателлита» подошел ближе, и осмотрев меня мрачно изрек: - Я же говорил, что ему надо жбан проломить, – я едва не захохотала. Дену точно опасно теперь появляться в этом районе. Не выживет.
- Вопросов больше нет, – поднял руку Макс, и я выдохнула. Напряженная до этого момента атмосфера заметно развеялась.
Встал вопрос, как нам всем втиснуться в состав. Безоговорочно решили, что петь будем мы с Владом. И даже с недолгим, но боем отняли гитары, пообещав мне взамен, что накормят мороженкой, когда взывания к моей, напрочь отсутствовавшей, совести не возымели действия. Пришлось соглашаться. Даже на подпевках мне не разрешили остаться, сделав из меня полноценного солиста.
Илюха на удивление мирно согласился оставить свой пост на ударных, передав его этому длинноволосому парню, что орал вчера после выступления громче пароходного гудка. Быстро перебрав знакомые всем песни, нашли ту, что больше всего подходила под тематику «Парень-девушка», сочетая оба голоса, и приступили к репетиции.
- Чирикайте, соловьи. – предвкушающе изрек рыжий из «Сателлита», и я постаралась отвлечься от бередящих мозг мыслей.
Первый куплет мы начали вместе, но Влад неожиданно замолк. Скосив глаза, обнаружила, что он с широкой улыбкой смотрит прямо на меня. С трудом допела, удерживая колени в ровном состоянии, потому как они все пытались подогнуться, и деланно удивленно воззрилась на Влада.
- Слова забыл? – поинтересовалась я.
- Что? – Влад отрицательно мотнул головой, и отвел на миг взгляд. – Нет, помню, давайте еще раз.
Еще раз вступление. Я начинаю, а парень опять молчит, смотря на меня и улыбаясь той самой теплой улыбкой, от которой внутри все трепещет.
И еще одна попытка. И еще.
Наконец, он догадался не смотреть на меня, и смог сконцентрироваться. Под общие смешки «Дэоса» и «Сателлита» дело продвинулось.
До тех пор, пока я, в момент припева, не ощутила руку на своей щеке и не поймала своими глазами взгляд Влада. И все. Я не знаю, продолжила ли я петь. Голова напрочь отказала. Передо мной был лишь этот карий с яркими золотистыми искорками нежный взгляд, замершее мгновение, и нежная мелодия, окружающая нас, будто бы пропитывающая все наше существо. В какой-то момент, мой голос все же дрогнул, и я едва удержала слезу. Сердце сдавило тоской. А во всем были виноваты слова, такие грустные, но такие правдивые.