- Я тебя вижу, можешь не подкрадываться, – сообщила она.
- Линочка, миленькая, слезь с окошка, пожалуйста, – попросил я, не обращая внимания на то, что голос дрожит.
- Домою и слезу, – ответила девчонка, берясь за бутыль с моющей жидкостью.
- Маленькая моя, пожалуйста, слезь с окна сейчас, – рычащие нотки вырвались из горла сами собой.
- Не рычи на меня, – хмыкнула она и снова потянулась к верхнему стеклу.
- Лина, любимая, слезь с этого чертого окна, – яростно прошипел я. – Немедленно!
Линка бросила на меня упрямый взгляд, и я понял, что я выбрал не тот тон, и она никогда не послушается, но говорить ласково сейчас не получалось, потому что:
- Поймайте меня, Джереми…
И потому, что:
- Джереми, любимый, какой же вы трусишка…
Перед моими глазами осыпающаяся земля и соскользнувший сапожок. Я все еще помню, как летела Бетси. Я отлично помню, как утонула Неждана, как сгорела Гертруда, как нож торчал из груди Эмилии, и как по волосам Бланш лилась кровь из разбитой копытом головы, смешиваясь с костяными крошками. Я все это помню, как помню машины, насильника, цветочный ящик, Дена и столб. И все, что я сейчас могу сделать, это втащить ее на кухню, потому что не смогу в который раз видеть смерть беловолосой девушки, которую я люблю, всегда люблю. Потому что только она, навсегда! Линка, все еще сердито поглядывая на меня, делает маленький шажок, нога в голубом носочке оскальзывается, девчонка неловко вскидывает руки, пытаясь уцепиться за раму, но срывается… Рывок, и я успеваю поймать ее за руку, затянутую в резиновую перчатку. Перчатка скользит, визжащая Лина пытается ухватиться за меня второй рукой. Свешиваюсь через подоконник, перехватываю руку выше перчатки и тяну, зная, что делаю ей больно.
- Никогда… – голос срывается, и я делаю глубокий вдох. – Никогда, слышишь, никогда больше не смей игнорировать мои просьбы, – зло произнес я, когда мы упали на пол.
- Ты приказывал, – возразила Лина, все еще находясь в глубоком шоке.
- Я просто не могу потерять тебя, – прошептал я и рывком сел, прижимая ее к себе. – Ты – все, что у меня есть.
И вот теперь ее губы дрогнули, слезы наполнили глаза, и моя личная богиня, словно маленький котенок, прижалась ко мне. А мне сейчас хотелось выпить, просто до ужаса хотелось выпить чего-нибудь покрепче.
- Надо выпить, – озвучил я свои мысли вслух.
Линка вскинула голову и согласно кивнула. Я встал, увлекая за собой и мою девочку. Она потянулась за стопками, я за бутылкой водки, наши алкогольные закрома были, на всякий случай, пополнены тоже. Я разлил водку по стопкам, Лина достала коробку с апельсиновым соком и налила его в кружку, немного подумала и достала из холодильника нарезку сыра. Действовала она, скорей, на автомате, чем сознавая, что делает. В общем-то, я тоже. Почти неделя без неприятностей сильно расслабила. И теперь это происшествие стало, как кирпич на голову. Черт…
- Чтобы все это скорей закончилось, – произнес я, особо не вникая в смысл тоста, просто покоя хотелось сейчас больше всего.
- Да, – кивнула Лина, и мы выпили.
Она тут же запила соком, я просто закрыл глаза и откинулся головой на стену.
- Восемь, – вдруг сказала Лина.
- М-м? – вопросительно промычал я и посмотрел на нее.
- Я уже восемь раз чуть не умерла, – пояснила она и всхлипнула. – Почему это происходит со мной?
Мысленно пересчитав все несчастные случаи, я снова закрыл глаза, откидываясь на стену.
- Семь, – ответил я. – При мне семь.
- Восемь, – отчеканила она и встала.
- А когда был восьмой? – я вновь посмотрел на нее.
- В детстве. В семь лет я чуть не провалилась в люк, – сказала Лина, моя тарелку, стоявшую в раковине, затем повернулась и как-то испытующе посмотрела на меня.
Люк? Что-то было в этом знакомое, но я никак не мог вспомнить. Ладно, по фиг, не до того сейчас, может, потом вспомню. В одном она права, это какое-то запредельное «везение». В жизни не слышал, чтобы кого-то так упорно и за такой короткий срок преследовали неприятность за неприятностью. Восемь… Что-то есть в этом счете, но что?
- А продукты где? – вопрос Лины вырвал меня из размышлений, и я не сразу понял, что она хотела узнать.
- Продукты? – переспросил я. – А, да, продукты остались на кассе. Там бабку никак не могли рассчитать, я оставил корзину и побежал домой.
- Почему? – Она подошла ко мне, зарылась пальцами в волосы, и я обнял ее, прижимаясь головой к груди.