- Я просто не могу потерять тебя. Ты – все, что у меня есть, – врывается в мое сознание яростный шепот, и меня накрывает. Еще одна возможная смерть, причем по собственной дурости. Боже, какая же я идиотка! Ведь и в прошлый раз он, будто предчувствуя что-то, пытался предупредить, оградить меня. А я каждый раз не доверяю своим внутренним ощущениям.
Мы выпили, дабы унять расшалившиеся нервы. Водка обожгла горло, но я лишь чуть поморщилась. Сейчас именно это нужно, дабы я не тряслась всю дорогу до студии, и меня вновь не накрыло истерикой. Не знаю, что сподвигло озвучить цифру, прозвучавшую у меня в голове. Может от стресса, только что мною пережитого. А может просто из-за того, что надо было поделиться. Зато, я узнала, что Влад не помнит о том случае с люком. Просто позабыл. Спас чью-то жизнь и забыл, выкинув этот эпизод из головы. Накрыло страшной мыслью – а что, если он так же позабудет и обо мне? Мотнула головой, отгоняя эту мерзость от себя. Все же так хорошо было. Тихо спокойно счастливо прожили целую неделю! И никаких неприятностей, кроме Гоблина, не происходило. Так почему сейчас? И опять этот голос, явно издеваясь, ведет отсчет. Сколько у него еще в запасе попыток? Отчего-то показалось, что осталось немного. Всего чуть-чуть, и если я выдержу…если МЫ выдержим, то все будет хорошо. Истошно заорал телефон Влада, той самой мелодией, что он недавно поставил на этого фашиста Миху, любящего объедать девушек на мороженое. Как пружина, резко распрямившись, выстрелило в никуда скопившееся напряжение и мы расхохотались. Он все звонил и звонил, а мы не могли остановиться. Наконец, Влад бережно ссадил меня с колен и пошел в комнату, проверять телефон. Я же, встряхнувшись, побрела в спальню одеваться. Звонок нашего личного гестаповца мог означать только одно – нас срочно вызывают на расстрел, тьфу, на репетицию. Отрепетировали, немного поприпиравшись с группами по вопросу личных отношений и причастности к ним наших опозданий весеннего настроения. На душе было тревожно, или же это так сказывались остатки нервозности, после падения. Не знаю, но в бар я входила, уже находясь в более спокойном состоянии, чем была на репетиции. Отметила, что тут присутствовали и несколько групп, выбывших в предыдущих турах. Как выяснилось, ребят пригласили в качестве разогрева перед нашим выступлением. Приятно, блин. Так и почувствовать себя большими звездами можно. Вскоре подоспели и остальные ребята, прикатившие чуть с отставанием на микроавтобусе. Почти сразу за ними подоспели и конкуренты. Немного яда с двух сторон, ожидаемое бахвальство от представителей всех полуфиналистов, и я даже расслабилась, умиротворенная общей атмосферой. Незадолго до назначенного времени в двери бара вошли и члены жюри. Быстров прошел мимо, скользнув по нам отстраненным взглядом, но неожиданно вернулся, ухмыльнувшись.
- Добрый вечер, Евангелина, – поздоровался он со мной, посмотрев прямо мне в глаза. – Желаю вам удачи, – я вскинула брови и, улыбнувшись лишь уголками губ, кивнула. А Быстров уже впился темными глазами во Влада, казалось, пытаясь проткнуть его взглядом как кинжалом. – Тебе опять повезло, сателлит? Надолго ли?
После чего сразу удалился. Илюха покрутил пальцем у виска, переглянувшись с пожавшим плечами Штурмом.
- Что это было? – спросил Миха, оборачиваясь к Владу.
- Без понятия, – парень пожал плечами, но я заметила, как сжались его кулаки. Дабы успокоить разозлившегося так не вовремя Влада, нырнула ему под руку, прижавшись к теплому боку и уткнулась носом в плечо. Я запомнила, что когда я рядом, он всегда более расслабленный, и сейчас нагло этим воспользовалась.
На сцену выползли первые из разогрева, и я с любопытством повернула голову, посмотрев на выбывших. Они, как и наши конкуренты, отыграли неплохо, но у меня в крови уже бурлила уверенность в нашей победе, и я попыталась зарядить ею остальных. Хотя парни уже и сами себя успели раззадорить к тому моменту, как настал наш черед. Мы поднялись на сцену, и, поймав обеспокоенный взгляд Влада, улыбнулась, переплетая наши пальцы. Вступление, и наша песня разносится по помещению, зданию, улицам города. Мне казалось, она доходит до самых звезд, и до глубин ада. Она лилась из наших душ, мы вложили в нее частичку себя, и готовы были поделиться этим с миром. Хотя сейчас для меня остались лишь сияющие карие глаза, с вспышками золотых искорок в них. Я не могу отвести взгляд, для меня мир сужается только до нас двоих. Песня уже закончилась, а я все не в силах отвернуться, разорвать этот зрительный контакт означает вновь вернуться в реальность. Руки Влада бережно сжимают меня, а на губах играет мягкая улыбка.