Холодным скажем небесам:
«Забвенье – это не про нас».
Мы за руку пройдем весь путь,
Лишь помни, как сказала – да.
Я твой, ты это не забудь.
Я твой, и это навсегда.
Лирическая баллада, наполненная для нас двоих глубоким смыслом, уносила в странный мир теней, поднимала к звездам и опутывала серебристой паутиной всепоглощающего счастья. Выступление прошло на «ура». «Сателлит» был вне конкуренции, и жюри потребовалась всего минута, дабы прийти к решению и объявить победителя. Зал взревел. Штурм орал, рычал, и тискал пришедшую его поддержать Наташку. Миха и Илья обнялись на радостях. Потом посмотрели друг на друга, изобразили на лицах брезгливость и стремительно разбежались по разным углам бара, соревноваться в обаянии, и знакомясь с улыбчивыми девушками. Макс пожал руки Сливе и Владу и стиснул меня в медвежьих объятиях, когда Климов убежал к барной стойке, делать заказ. Наконец, первый наплыв эйфории спал. Мы снова собрались за одним столиком, и схлестнули пивные бокалы, поздравляя победителей.
- Поздравляю, парни, я болел за вас, – подмигнул проходящий мимо член жюри, и с улыбкой обратился уже к моему сателлиту. – Влад, жду вас завтра на подписание контракта. Надеюсь, мы не ограничимся одним альбомом? Хотелось бы видеть и второй, и третий.
- Мы подумаем, – просиял Влад, пожав мужику руку.
- Сателли-и-и-ит! – опять взревел Штурм, и мы расхохотались, вторя ему воплями.
- Ребят, помолчите минутку! Что я хотел предложить, – неожиданно начал Влад, и глаза всех сидящих за столом устремились на него. – У вас есть шикарный клавишник и соло-гитарист, – Макс усмехнулся, а Илюха внезапно зарделся как маков цвет, и спрятал смущение за бокалом пива. – Ну и, конечно, очаровательный голосок нашей Линочки, – карие глаза с теплотой взглянули на меня, и он придвинул меня за талию еще ближе к себе. Я закатила глаза, шлепая его по руке и под смешки отстраняясь.
- Не тяни резину, говори уже, влюбленный, – крякнул Миха, двумя глотками осушая свой бокал и с громким стуком опуская его на стол.
- Терпение – добродетель, Мих, – хохотнул Влад, уворачиваясь от летящего в него сухарика. – В общем… Может, объединимся?
Идея была воспринята всеми на все сто. Тут же завертелось – закружилось обсуждение, как же мы назовем новую группу, а я все смотрела, и не могла насмотреться на веселящегося в компании друзей такого близкого и родного мне человека, полностью уверенная лишь в одном. Мы вместе навсегда. Что бы ни случилось. Катаклизм, авария, ссора – мы найдем друг друга, поймем и будем вместе. И пусть весь мир катится в Тартар!
Влад
- Влад!
- Труси-ишка, трусишка-зайчишка, дай за хвостик подержаться. Ай, ты не зайчик, ты озверелый тушкан-людоед, – фыркнул я, потирая укушенную руку.
- Не пойду-у-у, – ныла в приступе малодушия моя богиня.
- Пойдешь, – уверенно кивнул я, выбираясь из машины.
За моей спиной щелкнули замки на дверях, и я расхохотался, глядя на нахохлившегося блондинистого воробья, скрестившего руки на груди и глядящего на меня исподлобья. Я обошел машину, показал ей в окно брелок сигнализации и нажал кнопку. Замки открылись, и я ухватил Линку, вытаскивая из машины.
- Климов, я с тобой никуда не пойду! – воскликнула она, пытаясь уцепиться за все, что попадалось ей под руки. – И вообще, у меня мой счастливый талисман пропал, а я его так и не нашла! Это дурной знак!
- А твой талисман теперь я! Так что и со мной пойдешь, и за меня пойдешь, Золотникова, – уверил я.
Линка застыла, услышав последние слова. Я воспользовался заминкой блонди и выдернул синеглазую репку из ее уютной грядки.
- Ну, ты дурак, – выдохнула она.
- Еще скажи, ты не согласна, – прищурился я.
- Я не могу так сразу ответить, мне нужно подумать, – жеманно ответила Линка, закатывая глаза.
- Думать? – коварно ухмыльнулся я.
- Да, – кивнула она.
- Знал, что ты не сможешь мне отказать, – я ослепил свою собственную богиню акульим оскалом и потащил к дому родителей.
- Ну, ты и…
- Я и весь твой, – подтвердил я. – Смелей, Линусь, тебе теперь с моими родителями придется часто встречаться, – усмехнулся я и втолкнул ее в двери отчего дома. – Милости просим, барыня.
- Клоун, – фыркнула Линка и щипнула меня. – Я не Линуся.
- Конечно, нет, – согласился я, шлепнув по любимому заднему фасаду, – ты – Лину-у-усечка. – И тут же с хохотом увернулся от пинка. – Мама!
Вышло громко. Наверху открылась дверь, и к нам выбежала мама. Охнула и поспешила вниз.
- Здравствуй, сыночка, – меня поцеловали в щеку. Затем мама перевела взгляд на Лину, та смущенно потупилась. – Привет, Линочка, – улыбнулась мамуля. – Веселитесь, значит, все у вас хорошо, – с удовлетворением произнесла родительница. – А что ты орал так, Владик, я испугалась.