- Что у тебя с гитарой? – крикнул я из комнаты, уже застегивая джинсы.
Она не ответила, и я вышел на кухню сам, натягивая на тело футболку.
- Разобралась с гитарой? – повторно спросил я.
- Что? – она задумчиво смотрела в окно, и, вздрогнув от звука моего голоса, обернулась. – С гитарой? Да, все в порядке, уже купила. Не такая крутая, как твоя, но зато моя.
- Хорошо, – я выдавил улыбку, хотел поставить чайник, но передумал.
Стоило посмотреть на это блондинистое чудо, как вновь появлялись желания, которых от меня никто не ждал. Маньячина, млин. Фыркнув сам на себя, я прошел в прихожую, подхватил куртку:
- Линусь, я ушел, не скучай.
Не дожидаясь ответа, опрометью выскочил из квартиры и только сейчас выдохнул. Постепенно начало отпускать, и в машину я уже садился в своем уме. Облегченно выдохнул. Может, успокоительных каких попить? Что там психам и маньякам прописывают?
- Животное, – хмыкнул я, повторяя любимое мамино ругательство.
Парни еще не собрались, я был первым. Сегодня на вахте сидела Нелли Дмитриевна, или Сарумановна, как ее называл Слива. Она мне приветливо улыбнулась и дала ключи от комнаты. Мы поболтали минут пять, и я пошел в нашу импровизированную репетиционную. Пока никого не было, подключил свою гитару, присел на подоконник и наиграл ту песню, что так неожиданно озарила меня утром в воскресенье.
Сквозь время, через Млечный путь,
Сквозь дни, минуты и года.
Мое ты имя не забудь,
И помни слово – навсегда.
Дверь открылась, и в комнатке появилась длинноволосая голова Штурма.
- Привет, чувак, – изрек наш ударник. – Баллада?
- Просто… – я пожал плечами.
- А, втюрился, – понятливо кивнул Штурм. – В ту герлу из «Дэоса» Ничего так, зачетная, – повторил он свою оценку.
- Не гони, – скривился я. – Где твоя Туся?
- Без понятия, – пожал плечами длинноволосый Дон Жуан. – Она мне вчера телегу задвинула. Ты же знаешь, как я не люблю бабские темы.
- Ясно, – усмехнулся я.
Вскоре подошел Слива. Он тут же деловито засновал по коморке. Я парням не сказал ни слова о потерянной гитаре, Слива бы меня точно порвал, вместе с Линкой. Он обожал ту гитару, все мечтал перекупить ее у меня по цене подержанного инструмента, я обещал. А потом отдал Линке, совершенно забыв о своем обещании. Теперь Слива ждал, когда она вернет мне басуху, я же сказал, чтобы успокоить его, что девчонка только пользуется, пока не купит новый инструмент. Ох, ты ж… Он же сегодня увидит новую гитару. Я посмотрел на Сливу, внутренне настраиваясь на поток негодования, который порвет нашего бас-гитариста, когда он узнает, что инструмент достался, не пойми кому. Миха задерживался уже минут на десять. Мы поиграли без него, но Мишка все еще не объявился. Я ухмыльнулся, достал телефон и набрал его. Затем поглубже вдохнул и, как только он ответил, заревел в трубку, мелко отомстив: - Олень ты где?!
- Чего орешь, придурок? – Миха открыл дверь и вошел, ухмыляясь.
Я хохотнул и отключил связь, которая все еще соединяла меня с другом детства. Он убрал свою трубу от уха и нервно хмыкнул:
- Мужики, че-то я на измене, – вдруг произнес он.
- Чего? – не поняли мы?
- А хрен знает, второй тур, мандражит чего-то так нехило, – Мишка взял гитару и вздохнул. – Может, никуда не пойдем?
- Офигел? – я отвесил ему затрещину. – Пинками погоню.
- Ладно-ладно, – усмехнулся Миха, – все имеют право на минутную слабость. – Тут же окинул нас недовольным взглядом. – Ну, чего клювами щелкаете, дятлы? Работаем.
Где-то часа через полтора дверь открылась, и нам явилась смущенная моська Туси, кивнувшей нам и просочившейся в коморку. Он взглянула на Штурма, мы тоже на него посмотрели.
- Ну, иди уже сюда, – вальяжно произнес тот, и девчонка юркнула к ударной установке.
- Прости, – шепнула она.
Мы с парнями переглянулись, и Миха поинтересовался:
- Это нам явили сцену семейного примирения?
- А Штурм за три дня успел жениться? – хмыкнул Слива.
- Штурм может все, – деловито ответил я.
- Пошли вон, уроды, – огрызнулся Штурм.
Мы снова переглянулись и дружно выдохнули:
- Прости-и.
Наташа зарделась.
- Тусик, забей, – отмахнулся ударник. – Это зависть.
- Чер-рная, – пророкотал Миха.
- Жгучая, – поддержал Слива.
- Страстная, – я не остался в стороне.
- И прекрасная-а, – хором протянуло наше трио на мотив романса «Очи черные», и заржали, глядя на усмехающегося Штурма.
- И кого я вывожу в люди своими счастливыми палочками, – вздохнул тот.
- У него есть палочка – выручалочка, – пропел Слива.