Так почему тогда из-за газа пострадал за компанию с Тимошенко и Чечвянский, великий сын Украины? Правда, их несколько «роднит» лишь то, что каждый в разное время сидел в одной лукьяновской тюрьме.
Была блестящая возможность исправить положение. Появился прекрасный информационный повод для публикации. Подбегало второе ноября. Ровно 75 лет назад, 2 ноября 1936 года, был арестован Василь Чечвянский. К этой трагической дате как не дать материал о писателе-мученике?
Дорога ложка к обеду.
Да… Ложки почему-то выдали до поры и неожиданно на ковыль-костыль, кое-как «отобедали» 21 октября, в самый канун события в судьбе писателя. Почти полгода очерк мариновали и за две недели до трагической круглой даты вдруг напечатали. Подложили москвичу экую свинью! Или это от избытка сала на Украине?
И пришлось писать в редакцию такое письмо.
Мне стыдно за газетный материал о Чечвянском под моей фамилией. Я такого материала в «День» не посылал. Это уже в редакции так его «усахарили».
Первое. Почти на две трети материал урезали. Зачем? Во имя чего? Почти полвека я собирал факты из жизни Василя Михайловича. А тут походя какая-то вумничка в один присест выплеснула из очерка на свой вкус львиную долю фактов и никаких дорогих прений.
Если редакция взялась кромсать уже согласованный с нею материал члена Союза писателей, так окончательный изуродованный вариант обязана была согласовать с автором. И тогда бы я отказался от публикации.
Второе. К материалу я прикладывал портрет Василя Чечвянского с его автографом. Почему выбросили фото Чечвянского и без моего ведома сунули в материал фото Вишни? Или в редакции никак не могли отличить Чечвянского от Вишни? А если уж отличили, так и надо было ставить портрет Чечвянского. А то очерк о Чечвянском, а портрет – Вишни! Очень весело? Ну прямо для крокодильской рубрики «Нарочно не придумаешь».
Московские украинцы хохочут, требуют от меня объяснений. А я ничего не могу им сказать. Понимаете, у меня нет слов. Может, эту катавасию вы им объясните через газету?
Третье. Почему материал запихнули под рубрику «Почта»? Чтобы замять и вообще всерьез не отмечать в газете дату важного события в жизни писателя? Повторяю, я полвека собирал материал о Чечвянском, и что, все эти полвека мечтал начирикать письмишко в «Почту» «Дня», которого еще 15 лет назад не было в живых? Не мечтал. И письмо полвека не пишется.
Четвёртое. Дорога ложка к обеду. И когда у нас «обед»? Второго ноября. Ровно 75 лет со дня ареста Василя Михайловича. Сначала почти полгода мариновали, не давали материал. А тут и подкати времечко «обеда». Пошло вроде по-людски. Двенадцатого октября мне сообщили:
«Мы приложим максимум усилий, чтоб текст вышел 2 ноября. Спасибо.
„День“»
Наверно, слишком много сил бухнули. Переборщили. Выскочил материал 21 октября. За две недели до трагической даты. Досрочно. Как в советские времена досрочно сдавали объекты в эксплуатацию. Ну тут-то зачем? Что можно придумать нелепей? Ну прямо валенком в суп! Какой нормальный человек отмечает событие за две недели перед самим этим событием? Это называется, океан переплыл, а на берегу утонул. Так к чему эта спешка? И случайна ли эта спешка?
Кислая епера не все ли та же? Смазать, замять событие? Вроде и отметили, а вроде ж как и не отмечали. Отыгрались изуродованной в редакции заметулькой. Но дорогую галочку добыли-с.
Я писал не по заказу. Заказ – это принудиловка обязательством, рублем. Я же писал о Чечвянском по приказу своего сердца, своей крови, которые помнят, что мои далекие предки по линии отца корнем с южной окраины России.
Очерк этот – дань глубокого уважения к памяти великого украинца. И как соотечественники в «Дне» отнеслись к Чечвянскому? С уважением?
Насколько я знаю, пока не возбраняется иметь мужество исправлять свои ошибки.
Если в «Дне» действительно чтят память писателя, так надо с уважением и отнестись к 75-летию В. М. Чечвянского. Надо второго ноября целиком дать мой уже согласованный с редакцией, выверенный материал, дать безо всяких купюр. Только это и докажет уважительное отношение к памяти великого соотечественника.
Молчание было мне ответом.
А дальше…
А дальше было сплошное киевское молчание…
Как обычно, «День» дублируется в интернете. И снова пришлось мне писать в редакцию: