Иди спать, я сейчас..
В три часа утра министр, тяжело вздыхая, пошел спать.
— Быть не может, – бормотал он. – Письмо в желтом конверте пришло с пятичасовой почтой. Я читал его здесь, сидя за столом, где работал до восьми. В восемь я пошел ужинать и уже минут через пять побежал искать письмо.
За эти пять минут никто не мог. .
Тут министр вскочил с постели и устремился в кабинет. Ну, конечно, окна открыты! Но ведь кабинет на втором этаже и к тому же окна выходят на улицу.. Нет, в окно никто не мог влезть! Но все-таки надо будет утром проверить и такую гипотезу.
Министр снова уложил свое тучное тело в постель.
Ему вдруг вспомнилось, как он однажды где-то читал, что письмо всего незаметнее, если оно лежит прямо перед носом. «Черт подери, как же я не подумал об этом!» Он снова побежал в кабинет поглядеть, что именно там лежит под носом, но обнаружил лишь кучи бумаг, раскрытые ящики письменного стола и весь безнадежный развал, оставшийся после долгих поисков. Чертыхаясь и вздыхая, министр вернулся на свое ложе, но уснуть не мог.
Так он дотерпел до шести утра, а в шесть уже кричал в телефон, требуя, чтобы разбудили министра внутренних дел «по неотложному делу, понимаете, почтенный?». Наконец его соединили с министром, и он взволнованно заговорил:
— Алло, коллега, пожалуйста, немедля пошлите ко мне трех или четырех ваших способнейших людей. . Ну да, сыщиков.. и, разумеется, надежных. У меня пропал важный документ. . Да, коллега, видите ли, совершенно непостижимый случай. . Да, буду их ждать.. Что, ничего не трогать, оставить все, как есть?.. Вы считаете, что так нужно?.. Ладно.. Украден?.. Не знаю. Конечно, все это строго конфиденциально, никому ни слова!. Благодарю вас и извините, что.. Всего хорошего, коллега!
В восемь часов утра в дом министра прибыло целых семеро субъектов в котелках. Это и были «способнейшие и надежнейшие люди».
— Так вот, поглядите, господа, – сказал он, вводя надежную семерку в свой кабинет, – здесь, в этой комнате, я вчера оставил некий. . э-э. . весьма важный документ. . мм. . в желтом конверте.. адрес написан фиолетовыми чернилами..
Один из способнейших понимающе присвистнул и заметил с восхищением знатока:
— Ишь чего он тут натворил! Ах, бродяга!
— Кто бродяга? – смутился министр.
— Этот вор, – ответил сыщик, критически оглядывая хаос в кабинете.
Министр слегка покраснел.
— Это... м-м. . это, собственно, я сам немного разбросал бумаги, когда искал документ. Дело в том, господа, что... он где-то здесь, э-э. . в общем, не исключено, что я куда-нибудь его засунул или этот документ за что-нибудь завалился. Точнее говоря, ему негде быть, кроме как в этой комнате. Я полагаю. . я даже прямо утверждаю, что надо систематически обыскать весь кабинет. Это, господа, ваша специальность. Сделайте все, что в человеческих силах. В человеческих силах немалое, а потому трое способнейших, запершись в кабинете, начали там систематический обыск, двое взялись за допрос кухарки, горничной, привратника и шофера, последняя пара отправилась кудато в город, чтобы, как они сказали, начать необходимое расследование.
К вечеру того же дня трое из способнейших заявили, что полностью исключено, чтобы пропавшее письмо находилось в кабинете господина министра. Ибо они даже вынимали картины из рам, разбирали по частям мебель и перенумеровали каждый листок бумаги, но письма не нашли. Двое других установили, что в кабинет входила служанка, которая, по приказанию хозяйки дома, отнесла туда ужин; министр в это время сидел на полу среди бумаг. Поскольку не исключено, что служанка при этом могла унести письмо, было выяснено, кто ее любовник. Им оказался монтер с телефонной станции, за которым теперь незаметно следит один из семи «способнейших». Последние два ведут расследование «где-то там».
Ночью министр никак не мог уснуть и все твердил себе: «Письмо в желтом конверте пришло в пять часов, я читал его, сидя за столом, и никуда не отлучался до самого ужина. Следовательно, письмо должно было остаться в кабинете, а его там нет. . экая гнетущая, прямо- таки немыслимая загадка!» Министр принял снотворное и проспал до утра, как сурок.
Утром он обнаружил, что около его дома, неведомо зачем, околачивается один из способнейших. Остальные, видимо, вели расследование по всей стране.
— Дело двигается, – сказал ему по телефону министр внутренних дел. – Вскоре, я полагаю, мне доложат о результатах. Судя по тому, что вы, коллега, говорили о содержании письма, нетрудно угадать, кто может быть заинтересован в нем. . Если бы мы могли устроить обыск в одном партийном центре или в некоей редакции, мы бы узнали несколько больше. Но, уверяю вас, дело двигается.