— Не обращайте на это внимания, – сказал Колда. –
Пацовский тоже бывший полицейский.
— Вот видите! – проворчал Роснер. – Попробуй тут скройся! Но почему все смотрели на меня так подозрительно? Разве я похож на преступника?
Колда испытующе поглядел на него.
— Я вам вот что скажу, Роснер, – произнес он. – Теперь уже нет. Теперь вы уже выглядите совсем как обычный человек. Но раньше вы мне, приятель, не нравились. Я даже не знаю, что всех против вас так восстанавливало.. Но,
– решительно добавил Колда, – Маринка сейчас отведет вас в суд. Еще нет шести часов, и сегодняшний день вам зачтут. Не будь сегодня воскресенья, я бы сам вас отвел.
Чтобы вы знали, что.. что против вас мы ничего не имеем.
Все это было из-за вашей необщительности, Роснер. А теперь все в порядке. Маринка, наденьте ему наручники!
— Знаете, Маринка, – заявил вечером Колда, – я вам скажу, мне этот Роснер понравился. Очень милый человек, не правда ли? Я думаю, больше года ему не дадут.
— Я попросил, – сказал жандарм Паненка, краснея, –
чтобы ему принесли два одеяла. Он ведь не привык спать на тюремной койке.
— Это хорошо, – заметил Колда. – А я скажу надзирателю, чтобы он поболтал с ним немного. Пусть этот Роснер снова почувствует себя среди людей.
ПОЭТ
Заурядное происшествие: в четыре часа утра на Житной улице автомобиль сбил с ног пьяную старуху и скрылся, развив бешеную скорость. Молодому полицейскому чиновнику д-ру Мейзлику предстояло отыскать это авто. Как известно, молодые полицейские чиновники относятся к делам очень серьезно.
— Гм... – сказал Мейзлик полицейскому номер 141. –
Итак, вы увидели в трехстах метрах от вас быстро удалявшийся автомобиль, а на земле – распростертое тело.
Что вы прежде всего сделали?
— Прежде всего подбежал к пострадавшей, – начал полицейский, – чтобы оказать ей первую помощь.
— Сначала надо было заметить номер машины, – проворчал Мейзлик, – а потом уже заниматься этой бабой. .
Впрочем, и я, вероятно, поступил бы также, – добавил он, почесывая голову карандашом. – Итак, номер машины вы не заметили. Ну, а другие приметы?
— По-моему, – неуверенно сказал полицейский номер
141, – она была темного цвета. Не то синяя, не то темнокрасная. Из глушителя валил дым, и ничего не было видно.
— О, господи! – огорчился Мейзлик. – Ну, как же мне теперь найти машину? Бегать от шофера к шоферу и спрашивать: «Это не вы переехали старуху?» Как тут быть, скажите сами, любезнейший?
Полицейский почтительно и равнодушно пожал плечами.
— Осмелюсь доложить, у меня записан один свидетель.
Но он тоже ничего не знает. Он ждет рядом в комнате.
— Введите его, – мрачно сказал Мейзлик, тщетно стараясь выудить что-нибудь в куцем протоколе. – Фамилия и местожительство? – машинально обратился он к вошедшему, не поднимая взгляда.
— Кралик Ян – студент механического факультета, –
отчетливо произнес свидетель.
— Вы были очевидцем того, как сегодня в четыре часа утра неизвестная машина сбила Божену Махачкову?
— Да. И я должен заявить, что виноват шофер. Судите сами, улица была совершенно пуста, и если бы он сбавил ход на перекрестке..
— Как далеко вы были от места происшествия? – прервал его Мейзлик.
— В десяти шагах. Я провожал своего приятеля из. . из кафе, и когда мы проходили по Житной улице..
— А кто такой ваш приятель? – снова прервал Мейзлик. – Он тут у меня не значится.
— Поэт Ярослав Нерад, – не без гордости ответил свидетель. – Но от него вы ничего не добьетесь.
— Это почему же? – нахмурился Мейзлик, не желая выпустить из рук даже соломинку.
— Потому, что он. . у него.. такая поэтическая натура.
Когда произошел несчастный случай, он расплакался, как ребенок, и побежал домой. . Итак, мы шли но Житной улице; вдруг откуда-то сзади выскочила машина, мчавшаяся на предельной скорости. .
— Номер машины?
— Извините, не заметил. Я обратил внимание лишь на бешеную скорость и говорю себе – вот. .
— Какого типа была машина? – прервал его Мейзлик.
— Четырехтактный двигатель внутреннего сгорания, –
деловито ответил студент-механик. – Но в марках я, понятно, не разбираюсь.
— А какого цвета кузов? Кто сидел в машине? Открытая или лимузин?
— Не знаю, – смущенно ответил свидетель. – Цвет, кажется, черный. Но, в общем, я не заметил, потому что, когда произошло несчастье, я как раз обернулся к приятелю: