Таким образом, уже около трех часов пополудни мы все были так хорошо подготовлены, что способны были выйти через пол часа, а не завтра утром. Так как нам нечего было делать, мы сели на террасу. Милоуш с тетей остались в своих комнатах, и мы не удержались, чтобы немного о них не поболтать. Все мы в один голос пришли к выводу, что искреннее сожаление Милоуша по поводу эгоизма тети Катерины нас удивило, и мы этого не ждали.
Доктор Влах заявил, что суждение о ближних никогда не должно быть окончательным. Человек слишком сложен, и людей невозможно причесать под одну гребенку. Не исключено, что при других обстоятельствах тетя Катерина согласилась бы пожертвовать за кого-нибудь жизнью и наоборот, любой из нас способен был бы совершить такое, что только диву даешься. Человек часто сам себя не понимает, как же ему тогда понять других.
Потом он рассказал нам несколько интересных случаев из практики своих коллег психиатров. Душевному здоровью принято уделять гораздо меньше внимания, чем здоровью физическому. Если человеку внезапно станет плохо, или он потеряет сознание, он не удовлетворится тем, что ему полегчало, или что сознание вернулось к нему. Он сходит к врачу для подробного обследования. Вместе с тем среди нас находятся душевно больные люди, которые обиделись бы, если бы вы посоветовали им лечиться. Никто не обидится, если ему скажут, что у него плохое кровообращение, и он должен в связи с этим делать то-то и то-то. Дело в том, что люди часто путают понятия „психически нездоровый“ и „сумасшедший“. Это грубая ошибка. Сумасшествие — это уже душевная смерть, и только в таких случаях признавать, что не все в порядке — это бессмыслица.
Другой нелепостью является наличие какого-то непонятного стыда, если душевной или нервной болезнью заболевает сравнительно молодой человек. Доктор Влах помнит случай, когда начальник одного управления отказался предоставить отпуск молодому сотруднику сказав ему при этом: „Неврастения в вашем возрасте? Как вам не стыдно!“ Этому господину и в голову не пришло бы кому-нибудь сказать: „Аппендицит в вашем возрасте? Как вам не стыдно!“ И все же оба вопроса одинаково глупы.
Доктор Влах закончил свою речь и спросил, когда будет ужин. В этот день мы отправились спать непривычно рано.
19
Экспедиция двигается в поход
Сатурнин в роли составителя хроники
Сруб доктора Влаха
Мадемуазель Барбора читает письмо
Доисторический человек лазил по деревьям
Необычное место для укрытия ключа
Купаться в горном омуте полезно для здоровья
Делайте и вы то же самое
Этот четверг 26-го августа ничем не отличался от остальных дней и ничего не предвещало того, что он станет поворотным пунктом в нашей жизни, что жребий брошен, Рубикон перейден и якорь поднят. Ничего подобного.
Солнышко взошло как всегда, горы продолжали стоять на своих местах как ни в чем не бывало. Дедушка нарядился в туристический костюм времен, когда в состав Клуба чешских туристов входило 110 членов и не больше, а тетю Катерину видели поутру у речки. Она обмывала икры холодной водой и время от времени приседала, вытягивая вперед руки. При этом она что-то напевала, и Сатурнин с доктором Влахом спорили о том, какую песню она поет. Доктор считал, что это была песня «Раз пошли на дело, выпить захотелось», а Сатурнин совершенно определенно узнал псалом тринадцатого века о том, как Иоанн Креститель поливал себя холодной водой в реке.
Я лично считаю мнение Сатурнина более правдоподобным, так как псалом скорее отвечал характеру обряда обмывания, чем песня о том, как кому-то захотелось выпить. Тетя всегда считала себя хорошо воспитанной и вряд ли она поутру запела бы дворовую песню, отнюдь не отвечающую ее мировоззрению.
Мадемуазель Барбора появилась в спортивном костюме и своим видом соперничала со свежестью утра. Казалось, что она отнюдь не собирается в двухдневный поход, а всего лишь зайти на полчасика в лес. Руки она засунула в карманы, голова была непокрытой. Она спросила, нет ли у меня сигареты и стоит ли взять из гостиной гитару. У нее был такой радостный и сияющий вид, что у нас у всех поднялось настроение.
Между тем возвратился Милоуш, которого дедушка еще раз послал посмотреть, не появились ли рабочие фирмы Новотного. Было решено через двадцать минут покинуть гостеприимный дедушкин дом. Потом мы помогли дедушке запереть ставни и входные двери, белый автомобиль мадемуазель Барборы затолкали в гараж, пустующий со дня происшествия с дедушкиным стареньким Фордом, и в двенадцать с половиной минут седьмого мы вышли по направлению Градова. Так это записано в толстой тетради, которую Сатурнин Бог знает где раздобыл и в которую аккуратно записывал всякую чушь, происшедшую с нами во время пути. Он называл ее палубным дневником. На первых страницах он перечислил всех участников, нарисовал наши карикатуры и попросил нас подписаться под рисунками этих незнакомцев. Наш поход он назвал экспедицией, дедушкин дом исходной базой, сруб доктора Влаха первой поступательной целью, погоду атмосферическими условиями, и тому подобное. Доктор Влах его конечно во всем поддерживал и помогал ему все эти глупости выдумывать.