Он подошел к машине-убийце и похлопал ту по железной руке:
– Хорош.
– С34 твои действия не оправданы. Ты совершаешь не логичные, не допустимые…
– Как праздник прошел О22? – парень подтянулся на руке робота, перелез через плечо и уселся наверху, – Отлично погуляли раз ты теперь с этими? И как оно? Людей убивать? Слушай, а давай тоже праздник устроим? Например, с этим, – Саша достал отвертку, ловко снял несколько листов с головы, а потом вырвал провода. Робот несколько раз дернулся и пошел вперед, стал размахивать круглыми руками в разные стороны, сбросил Сашу, но через несколько метров, уперся в железную стену и стал ее бить.
О22 тоже замахал руками. Жесты вышли беспомощными, но Саше было не до смеха. Хотелось схватить гадину за горло, сцепить пальцы и выбросить в пропасть. Желание было сильным, поэтому цветовод несколько раз ударил друга в лицо, на том решил остановиться. У Саши было неоконченное дело – узнать правду. А этот был все-таки друг. Хотя, то, что у них произошло, вряд ли можно было назвать дружбой.
– Вот и кончились светлые дни, безымянный человечек, – сказал Саша, спускаясь в темноту люка.
Глаза к темноте привыкли не сразу. Позже смог рассмотреть синие лампочки, то, что окружало вокруг. Это был спуск, а точнее его сгиб. Как по команде, что-то тяжелое сбило парня с ног. И они покатились вниз. Упали тоже одновременно.
Предметом оказалась девушка, которую накануне искал О22. Саша не стал давать ей лекарства, а поднес ладонь к губам. Пропавшая не дышала, а глаза были открыты, как у Ани. Присмотревшись к той, искатель нашел много ран на теле. Из шеи увидел металлический предмет.
Затошнило, но не от вида мертвеца, а от запаха. Вокруг были следы смерти. В основном в помещении находились взрослые люди: кто-то в необычной форме, кто-то из жителей утопии, иногда попадались совсем юные. Чаще он узнавал людей из своих снов, когда юноше снилось, то, как был «машиной». Тут же лежали деревья из парка-1. Были брошены цветы из старой цветочницы.
От увиденного мерзкое чувство разрасталось еще больше, стало почти материальным. Словно по его венам бежала не кровь, а нечто черное, как яд. Оно отравило искателя правды, и тот понял, что все было сном, но сны оказались правдой. Вот как быть машиной и возрасти духовно – все ложь, чтобы истребить людей.
Хотелось вспомнить прошлую жизнь, но память не вернулась. В мыслях были какие-то бессвязные обрывки: из снов, из книг, из воображения или галлюцинаций. Одно юноша знал точно – человека с добрым сердцем больше нет. Он умер вместе с Аней. И нужно достать карту, пойти вперед, чтобы узнать настоящую правду. Хотя, чем дальше шел путешественник, тем больше гнилых открытий было перед глазами.
Наконец, он не смог идти. Тело сильно чесалось под одеждой. Пришлось избавиться от верхней части робы даже снять брюки, как…вначале Саша не заметил, но под коленом мигал красный огонек. Вот как машины нашли пропавших номерных – в одежде был вшит маячок. А если нашли возле обрыва, то найдут тут. Пришлось избавиться от всей робы: надеть широкие зеленые брюки, переодеть черную майку, сменить ботинки в солдатские сапоги.
От холода новая одежда не спасла, поэтому молодой человек нашел на одном мертвеце старую длинную шинель. Обладатель верхней одежды пролежал тут дольше всех, поэтому напомнил юноше высохшую мумию. Однако в отличие от другой одежды шинель была не простой, к рукаву была пришита бирка с именем.
«Александр Росс», – прочитал Саша.
– Александр Росс, значит, Александр Росс, – сказал вслух путешественник и продолжил путь наверх по отвесной лестнице.
Следующее помещение, в которое попал парень, было не таким мрачным, как нижнее. Вокруг было много света, от стен шло тепло, а в центре комнаты, напоминающей по форме куб, стояли высокие роботы. У каждого находилось оружие, а красивые формы отливали серебром. Вот только у глянцевых солдат не было лиц, только плоские овалы. Саша насчитал больше тысячи машин.
Отвращение, разочарование, злость, боль испытал искатель правды, когда увидел механизмы золотой утопии человечества. Жаль, с собой не было ядовитой кислоты. На паре-тройке он бы выместил свою жгучую ненависть. Иногда останавливался возле тех, щелкал пальцами, махал перед «лицом», но те остались равнодушными к нежданному гостю.