Кажется, это он вслух сказал.
– Мина, у меня есть план, как прекратить эти козни.
Девушка аккуратно освободилась из его рук:
– Ты думаешь, что все творит один человек?
– Да.
– То есть?
– Ты мне доверяешь?
Мина не ответила. Колебалась.
– Если между нами не будет уважения друг другу, то авантюра не выйдет. Мне важно знать, как ты ко мне относишься? Сможешь ли последовать за мной?
Гостья поняла, что ничего не поняла из его слов. Она совсем запуталась, то он злой как питбуль, то нежный и ласковый, как мартовский кот. Слова выходили с подтекстом. Что этим Росс хотел сказать? Неужели он предлагал пойти у всех на поводу? Нет, Мина не могла. Конечно, Александр ей по-своему нравился, но чтобы…
– Ты сможешь получить сразу две категории, – продолжил Росс, – как механик и как человек огня.
От последних слов девушке стало легче.
Но все-таки присутствие людей и их разговоры на разные темы сильно влияли на нее. Особенно рассказы молодых девушек о парнях.
В столовой они делились о том, как понравится юношам, а еще высказывали смелые предположения, что сделает молодой человек, когда девушка ему понравится. Мина слушала жадно, но никогда не вмешивалась в диалоги. Как-то попыталась поговорить с группой. Увы, маленькое приключение закончилось грустно. Люди забрали разносы, пересели за другой столик, только Ева осталась рядом.
Со временем девушка пришла к выводам, что любви нет. Любовь осталась на страницах старых книг или людей, которые верили – старый мир можно возродить. К сожалению, до чудаков, которых знала искатель вод, добрались мародеры…
Но почему-то Эйлер искала расположения Росса. Хотела, чтобы он обратил на гостью внимание, уделил несколько своих минут, поговорил как с равной. Несмотря на то, что гостья дала себе слово, что через полгода покинет людей огня и постарается держаться от лидера подальше…сама же к нему и «прилипла» – искала пути дружбы, старалась понравиться. И когда Росс предложил стать вторым помощником на «ласточке», Мина была готова сказать – да.
Момент испортила сирена.
V - 14 - Волна удачи – Изумрудная
Обычно перед оповещением всегда было предупреждение по радио, а тут свет резко погас, включились зеленые лампочки, и завыла сирена.
Люди обменялись тревожными взглядами. Алекс сделал жест уходить Мине в другую сторону, но девушка догадалась, что беда случилась в машинном отделении. Покидать пост механик не собиралась, потому что могла лучше остальных справиться с железной проблемой.
Если у человека огня была сила, то сила гостьи была в знаниях.
Стоило зайти в помещение, как в мысли пришло одно слово – хаос.
Каким-то образом парни просмотрели ракушку, которая притаилась в корпусе строителя, привезли ее в базу и оставили на попечение Мины. Разобрав первого робота, новенькая вышла поговорить с Россом, тогда за второго взялся Бурдилло со своими ребятами, именно в этот момент случилась беда.
То, что осталось от парнишки лежало перед ногами ожившего механизма.
Люди огня не растерялись, и в помещении уже было пара десятков людей. Но их оказалось недостаточно. Всадник и его механический гигант были как ожившая железная гора. Солдаты сопротивления могли лишь на короткий срок сдержать ярость машины с киборгом.
Девушка подала знак собеседнику, что нужно отвлечь злодеев, только тогда она доберется до магнитных сеток и гиганту конец. Оба знали, если не получится, то синяя нашивка вырвется из корпуса: попадет прямо в оружейное крыло, потом в жилое, наконец, окажется в столовой и лаборатории. К последнему блоку города «оно» нельзя было допускать. Провизия будет только через два месяца, после первого урожая. А питательные сыворотки изготавливали на месте, но если уничтожить лабораторию, то нужные компоненты находились у Миши за много километров от улья. Опять-таки на них нужно было время. Намного больше, чем на выращивание продуктов.
План Росса и Эйлер провалился. Механизм ударил первым – распылил газ по помещению. Люди стали кашлять и оседать на пол.
Мина опустила железный заслон, отделяющий машинное от коридора, чтобы хоть как-то остановить нечто. И вновь ее план потерпел фиаско. В голове был какой-то вакуум – не мыслей, не фраз, даже слов там не было. Лишь росло липкое чувство, что ее глаза не могли найти Росса.