«Мегапарсеком больше, мегапарсеком меньше» — вспомнила я слова Гергиева. Может, он и прав, мой следователь.
— Я слышал, что допрашивали этих козлов, — снова заговорил Виталик. — И мог бы кое-что добавить. Но мне там нельзя было светиться. Я ведь знаешь кто? Я заместитель директора «Олдон групп».
Я недоверчиво покосилась на него. «Олдон групп» — это фирма, производящая учебную литературу для младших ступеней. Действительно, наркоман на руководящем посту там уместен менее всего.
— Во-от, — сладко протянул он. — Поэтому я слушал их рассказы и не вмешивался. Слышал и про тетку... Которую сам видел.
— Действительно толстая?
— Не поймешь. Она была в балахоне, расшитом блестками... Как национальный наряд. Под ним — титьки и пузо... А может, подушки? Неестественно жирная. — Он ткнул пальцем в карту на экране.
Машина повернула направо. Дома сразу кончились, впереди была линия кустарников и дальше пустырь с развалинами какой-то фабрики. Везде остатки стен, разбросанная арматура, трубы, куски бетона с торчащими железными штырями, пластиковые пакеты и все, что остается от использованных лекарств. Целые холмики этого всего.
Тут я впервые испугалась. Мы были совершенно одни на этом пустыре. Я знала, конечно, что Горик должен был колоться в укромном местечке, но мне почему-то казалось, что это закуток у дороги, почти на виду, где-нибудь на съезде с трассы, под виадуком.
Машина продолжала движение по пустырю. Виталик пусто глядел вперед. Наконец, он вернулся в действительность, поглядел по сторонам и сказал машине: «Стоп». Разумеется, она остановилась.
Я нервно толкнула дверцу. Потом толкнула еще раз.
— И во имя чего идут на такие приключения? — спросил он, глядя на мои безуспешные попытки выбраться.
— Виталик, — я старалась не сильно дрожать. — Я только сейчас поняла, что нет ничего, достойного таких приключений. Приношу свои извинения. Надеюсь, вы не извращенец? Для компании «Олдон групп» это было бы слишком.
— Видишь ли, — ухмыляясь, сказал он. — Здесь ведь верняк. Здесь никто не вступится. И позже никто не вступится — достаточно вколоть тебе дозу. Уже после... кто поверит наркоманке?
«Кто поверит наркоману!» — вот они, золотые слова. Вот заклинание, которое твердил себе тот, кто украл миллиард. Все правильно, Виталик.
Он положил руку мне на плечо.
— Здесь это и было. Я стоял чуть подальше, когда подъехал твой парень. Он остановился прямо здесь, у стены. Это его любимое место. Обычно он приезжал один, а тут вдруг из машины вылезла баба в балахоне. Я решил: проститутка. Здесь так часто бывает... ну, вот как у нас с тобой. Она пошла к кустам, я подумал, что свою работу она уже выполнила... Но затем увидел, что в кустах еще машина. Это уже было похоже на ментов, наши там никогда не останавливаются. Тетка шла очень тяжело, один раз чуть не упала, мне показалось, что она старая. Старая проститутка! — Он вдруг содрогнулся и осклабился. — Тот, кто сидел в машине, видимо, испугался, что она вообще не дойдет, и поехал навстречу... Тогда я понял, что это не сыщики.
— Потому что хорошая машина? — спросила я.
Его рука давила, как камень, но я боялась двигаться под ее тяжестью.
— «Волк»? Как у вас?
— Нет. «Жигули». Серебристые. Полиция на таких не ездит. У них «Форды».
— Кто был за рулем? Мужчина? Женщина.
— Тебе хорошо видны кусты? — спросил он. — Нет? А я еще дальше стоял... Но дело не в этом. Увидев машину, я понял, что в ней сутенер, и успокоился. Немного странной мне показалась полнота этой бабы, но Горик — он кто? Армянин? Турок?
— Ассириец.
— Ассириец! — уважительно повторил Виталик. — А они не вымерли?
— Как видите.
— Ну, это, в общем-то, один хрен. Может, ассирийцы тоже любят жирных... Я был в одном публичном доме, не здесь, а в Сургуте, шикарный такой, закрытый: там только жирные или с какими-нибудь уродствами. Так представляешь, туда запись за четыре месяца вперед! И цены сумасшедшие. Люди из Европы приезжают, из Китая. Меня туда провел мэр Сургута. Так что... Я даже Горика зауважал. Стильный парень.
— Виталик, а вы не пробовали не пробовать то, что вам хочется попробовать? — спросила я.
Он засмеялся, услышав такую корявую фразу.
— Поздно меня жизни учить! — ответил он почти весело. — Хотя... Переиграйся моя жизнь заново, я бы, конечно, кое-что подправил. Может, и попробовал бы, как ты выражаешься, не пробовать... Короче, эта проститутка села в машину, но машина не отъехала: они там словно совещались. Горик тем временем вколол себе и откинулся. Спустя пару минут баба вдруг вышла из «Жигулей» и двинулась обратно. Я подумал, что она идет возвращать карточку, по которой он расплатился... Хотя здесь и не очень принято. Платят обычно дозами, чтобы не светить свои данные. Даже если проститутка не наркоманка, она едет на шоссе и там меняет наркотики на деньги... Но всякое бывает. Я плачу деньгами... В общем, я не удивился. Но вот дальше... Дальше началось кое-что интересное. У бабы в руках был пакет. Ярко-красный такой. Небольшой. Она подошла к Гориковой машине, заглянула внутрь, видимо, поняла, что он в отключке — и начала рвать этот пакет. Точнее, упаковку на нем.