– Да я те говорю, ну не может он каждый день направо-налево спасать этих идиотов! – заплетающимся языком кричал он, пытаясь донести какую-то истину до собеседника.
– Ну, до этого же мог? – парировал оппонент, которого Данила не видел раньше. – Ты ж сам пел, как он, надысь, аж двоих с того света вытащил!
– Ну, вытащил, было дело… Даже видео в Юпубе есть…
– Воооот, а тут не пошел спасать....
– А если они через одного все сигать начнут? – кричал Валера, – Как он их, по-твоему, спасать должен?
– Ну, положим…
Данила подошел ближе и, уже уверенный, что речь идёт о нём, решил вклиниться в разговор. Мало ли чего полезного от Валеры можно будет узнать, про «Юпуб» же он ему сообщил в пятницу.
– Что случилось, шум-гам, а, Валер?
– Ооо, сосед… Садись, рассудишь! – весело заорал Валера. – Ты новость слыхал?
– Нет, – насторожился Данила, – какую?
– Воот, смотри! Серега говорит, что тот спаситель – крыса подземельная! Что ему дар Божий дан, а он, дескать, выбирать начал, кому жить, а кому умереть!
– А что не так? – поднял голову уже изрядно датый Серега. – Ты сам посуди, раз у человека чуйка на такие дела, а он кого-то спасает, а на кого-то забивает, то он кто? Правильно, кры-са! Не ему решать!
– А кому решать, если только он знает, как этих мудаков от смерти спасать?
Данила никак не мог вникнуть в суть спора.
– Валер, ты объясни толком, кто кого спасал, а кого не спасал? Я ничего не пойму!
– Ну да, – опомнился Валера, ‒ ты ж не знаешь. Сегодня-то опять одна дура…
– Что опять? Какая дура? – у Данилы по спине пробежал знакомый холодок.
– Опять сиганула…
– Кто?
– Ну, я те говорю! ДУ-РА! Сегодня. Опять сиганула под поезд, – смакуя новость, протянул Валера.
– А почему я ничего… – Данила осекся. Почему он ничего не почувствовал? Весь день на работе провел, и ни единого признака паники…
– А потому, что это закрытая информация, – не без гордости сообщил сосед. – И только доверенным лицам она была открыта…
Пьяный лепет соседа, поначалу казавшийся Даниле забавным, начинал бесить.
– Валер, ты можешь толком рассказать, в чем дело-то?
– Могу, могу, а ты чего так завелся-то? – Валера выразительно посмотрел на руки Данилы, которые крепко сжимали ворот его рубашки. Данила только сейчас осознал, что буквально вытрясывает информацию из соседа. Он разжал кулаки и осторожно поправил рубашку Валеры.
– Извини. Я…
– Да ты не ссы, живая она! От поди-ка, как переживает! Жива, в больничке уже, небось, лежит.
– Жива? Как? – Данила еще больше запутался. Кто-то бросился под поезд, выжил, значит.
– Жива, еще как. Они же, полоумные, все такие! Жест красивый напоследок сделать хотят! А по уму не знают, как сделать. Сиганула в центре платформы, да поезда не дождалась. Машинист прям перед ней состав остановил. Она только башкой о водосток шандарахнулась. Ну, её на носилки и в больничку!
– В какую?
– А мне почем знать? В местную, небось, – Валера от напора молодого соседа аж протрезвел слегка.
– На какой станции это было? – уже спокойнее спросил Данила.
– Да на нашей ветке, я как бы узнал еще? Витёк, сменщик мой, рассказал… На «Филевском парке», кажется.
Тут очнулся провалившийся было в себя Серега.
– Наливай, Валера… Мы так ни к чему не придем…
– Не, ну ты понял, даже малой тебе скажет, ты не прав…
Данила понял, что больше информации от пьяного соседа ему не выведать, и под громкие споры алкашей поспешил забежать в подъезд.
Как же так? Почему сегодня? Я же только в пятницу отработал? Почему ничего не почувствовал? Господи, сколько же вопросов… Данила зашел в квартиру и, не разуваясь, прошел в комнату. Закрылся, сел на кровать. «Думай! – приказал он себе. ‒ Ты ничего не чувствовал сегодня. Так? И, значит, ничего не должно было произойти. Так? А значит, Валера врёт. Всё просто. Просто напился до чертей и сказки сочиняет. Точно!» Но это оправдание Данилу не успокоило. Для посиделок с собутыльниками пьяному соседу вполне хватило бы и пятничных баек. Зачем ему на ровном месте придумывать несуществующую историю? Что-то тут не вязалось. А если Валера и впрямь слышал о новом суициде, пусть даже неудавшемся? Тогда почему чутьё Данилы ничего ему не подсказало? Может, всё наконец-то прошло? Парень тряхнул головой, уверенный, что о таком счастье лучше даже не заикаться.