- Вечером нас собирал Ши Хёк. Завтра мы летим на съёмки в Лос-Анджелес. На неделю. Без подтанцовки.
Что-то рухнуло в груди Рин, но она постаралась не подавать вида. Хотя слова не шли на ум, и она не знала, что сказать. Вернее, не знала, что бы он сейчас хотел от неё услышать.
- Да ладно тебе. Хватит дуться. Я же извинился, – мягко напомнил Ви, а потом с незнакомой ей доселе проникновенной интонацией в голосе спросил: – Будешь скучать?
Рин чувствовала, что грань близко, и почему-то Тэхён пытался нащупать её. Зачем-то ему это было нужно. Девушка решила перевести всё в шутку.
- По тебе? – с иронией в голосе уточнила она.
- Нет. По стряпне Джин-хёна, конечно, – теперь уже пришла очередь Ви раздражаться. – Я же вроде задал конкретный вопрос.
- По нашим беседам? – продолжала забавляться Рин.
- Угу, – откликнулся Ви.
- По нашим шуточкам? – подмигнула она.
- Угу, – снова отозвался молодой человек, хотя уже начал терять терпение. Он не мог сообразить, почему она намеренно увиливает от прямого ответа на прямой вопрос.
- По редким прогулкам? По играм в настолки в перерывах между тренировками? – вошла было в раж шутница.
Тут Тэхён неожиданно оттолкнулся от стены, и быстрым шагом подошёл к девушке, оттеснив её к стене напротив.
- Рин, – жёстко произнёс он, прижав её за плечи к прохладной поверхности стены. – Ты будешь скучать без меня эти семь дней?
Рин перестала улыбаться под маской. Она даже немного испугалась этой настойчивости друга.
- Буду, – выпалила она. – Буду, конечно, не волнуйся. Все семь дней.
- Спасибо, – негромко поблагодарил Тэхён. – Прости ещё раз, что с сюрпризом накосячил.
- Ага, – напряжённо ответила Рин, чувствуя, как молодой человек отодвигается от неё.Она видела, что он расслабился, успокоился, и у неё на душе тоже стало легче. Хотя и не понятно было, какого чёрта с ним творится.
- Доброй ночи, – пожелал он, обернувшись в дверях, и исчез.
Рин вышла следом. Ви был уже в пяти метрах от неё. Она смотрела ему в спину, но он так больше и не обернулся.
- Ну и денёк..., – растерянно пробурчала Рин, и продолжила путь к своим “апартаментам”.
====== Глава 8. ======
То, что было между нами,
Уже не изменить.
Надеюсь, что ты помнишь:
Ты – моя. (“Best of me”)
(playlist – (G)I-DLE: What’s in Your House?)
(playlist – JooYoung: Same as you)
Рин казалось, всё будет как обычно. Тренировки, еда, сон – и так по кругу. Но в первый же день после отлёта бантанов в агентстве стало заметно спокойнее: исчезла суета, поубавилось веселья, – будто что-то высосало из него энергию. Часы тянулись медленно, а штудирование хореографии казалось топтанием на месте.
Но объединяло всех связанных в той или иной степени с ребятами из BTS людей, начиная их стаффами и танцорами, и заканчивая АРМИ, одно: каждый раз, когда американские передачи с их участием транслировали по телевидению, все эти люди бросали дела, и бежали к экранам поболеть за родных мальчиков.
Рин не была исключением, и тоже наблюдала за успехами за границей новых друзей. Переживала и как могла поддерживала. Правда, в виде бонуса, в отличие от остальных неравнодушных, у неё имелась возможность общаться с ребятами в их общем смс-чате, куда они открыли ей доступ за несколько недель до своего путешествия. Списывались они редко, поскольку все были почти постоянно заняты.
Заканчивался первый день стартовавшей недельной рутины. Рин валилась от усталости, и, шагая по коридору общежития, мечтала быстрее попасть в родную комнатку, нырнуть в тёплый душ, а из него перенырнуть в не менее тёплую постельку.
Наконец, она закрыла за собой дверь в прихожую и сняла надавившие за день кеды. Ноги сразу отозвались внизу приятным покалыванием. Рин бросила на пол спортивную сумку, и поплелась в гостиную. Её соседка, добродушная и наивная китаянка Мей, по совместительству визажист Чимина и Джина, сидела на полу перед большим экраном телевизора, и поедала вок.
- Приветики! – поприветствовала её Мей. – Как день прошёл?
- Привет, – устало поздоровалась Рин, и упала лицом в диван, раскинув руки в стороны. – Бобик сдох.
Мей, не отворачиваясь от экрана, усмехнулась, и с шумом втянула в рот очередную порцию спагетти.
- Ты себя не жалеешь, – прожевав, сказала она. – Хотя, чему удивляться, здесь все такие. Чимин танцует по пятнадцать часов в день до обмороков. Намджун спит по два-три часа в сутки, всё сочиняет свои шедевры в студии. Юнги вообще по несколько дней может не спать, тоже песни пишет без остановки. Джей-Хоуп с Чонгуком изводят себя хореографией, вечно всё доводят до идеала. И Чимин за ними тянется. Убивают себя. А ведь идеала-то не бывает, Рин, говорю тебе. Вот, например, выучил Джин танец в прошлом году, мучил себя, по десять часов в день скакал, плакал, когда не видел никто. Бывало, крашу его для интервью, на него как накатит, и уголки глаз такие влажные становятся, носом шмурыгнет тихонько.. Мне его так жалко было! А ведь зачем всё, Рин? Он многим и таким нравился, каким был, когда всё только начиналось. И голос его, и его танцевальные партии. Сейчас он уже вон как вырос профессионально! Старается, выкладывается наравне с остальными. И что? Всё равно люди его унижают, оскорбляют в интернете, смеются над ним...
Мей всегда много разговаривала. Этот словесный взрыв редко когда можно было прервать. Но Рин привыкла. Ей даже нравилось, что Мей не любила тишину и старалась заполнить её, тогда как сама Рин не очень любила болтать попусту, но и тишина для неё казалась слишком тяжёлой.
Рин уже задрёмывала под поучительно-философскую тираду Мей, но тут услышала, что Мей плавно перешла на очень любопытную тему, и открыла глаза вся во внимании.
- ... мне часто кажется, что Тэхёна вот-вот прорвёт, знаешь. Вот смотришь на него – всегда подвижный, туда-сюда бегает, со всеми поговорит, всех успокоит, приободрит, забавный такой. Бывает, как начнёт дурачиться, так и его братья, и мы всем составом с девчонками животы надрываем от смеха. Я тоже, как и многие, думала, что он вот такой вот позитивный по жизни, типа Хосока, но ещё светлее. И тут, представляешь... Только по-секрету! Никому-никому, обещай?
Мей приложила указательный палец к губам, призывая Рин молчать.
- Ты же знаешь, что я не люблю трепаться с кем бы то ни было о других. Обещаю, конечно, – подтвердила девушка, всё ещё валяясь на диване и даже не подняв головы, чтобы выглядеть равнодушной к этим внезапным интимным излияниям подруги.
- Так вот, – тише заговорила Мей. – Однажды забегаю я в гримёрку под конец концерта, надо было взять салфеток, ребятам поправить макияж перед следующим номером. Залетаю, – а там никого, только Ви в углу сидит, всхлипывает. Боже мой, какой он был беззащитный, как ребёнок! Ну, он сразу при виде меня вскочил, конечно, пронёсся мимо быстрее ветра вон из гримёрной. Я такая в шоке стою, ничего понять не могу. Когда с салфетками вернулась, он уже как ни в чём не бывало улыбался во весь рот, с ребятами беседовал. Это уже потом я случайно в интернете наткнулась на видео, кто-то из фанатов снимал близко к сцене. Перед своим сольным номером у него была сложная танцевальная партия на общей песне. И на телефон засняли, как после этой песни он сидел на сцене, пытаясь отдышаться. Рин, он так тяжело дышал, будто сейчас прямо там умрёт. Ему плохо было! А потом Ви пришлось почти сразу выйти петь сольно. Песня красивая, Рин, просто душу рвёт на части, послушай обязательно! Так вот, там в конце очень высоко петь нужно, и он тогда не смог хорошо этот кусок песни исполнить. А сколько сил потратил на репетиции, уроки вокала брал! Я слышала, как он Чимину говорил, что переживает за своё выступление, песня для него сложновата, говорил, ноты слишком для него высокие, и ему трудно их брать. Ох, Рин... Бедняга. И никому не показал, как расстроился. Никому не сказал ничего. Ещё и ребята ему после концерта высказали честно, что было не очень. Они это не со зла же, всегда говорят друг другу всё честно, чтобы помочь. И он им так улыбался, благодарил за мнение. Знаешь, он всегда улыбается, даже когда его обижают. Мне иногда так жалко его.. А в интернете потом писали, что у него голоса вообще нет. Вот тебе и изматывал себя неизвестно ради чего..