Переписка с Чимином, состоящая из двух сообщений, немного успокоила Тжуй. Юнги полегчало. Она хотела позвонить ему, но в последний момент передумала, решив, что следующий шаг должен сделать молодой человек. Должен, наконец, определиться, нужна она ему или нет.
Неожиданно, за пару часов до обеда, позвонила Хво, сообщив, что чувствует себя чуть ли не великолепно, и напросилась к Тжуй в гости, чему та страшно обрадовалась. В одиночестве сидеть становилось всё тягостнее и приход подруги автоматически избавлял девушку от необходимости провести в мучительных раздумьях и страданиях весь день.
Как обычно, когда Хво попадала в гости к Тжуй во время трапезы, её с удовольствием приглашали за стол. Всё шло замечательно до тех пор, пока отец Тжуй не упомянул про вчерашнюю выходку дочери, не упустив возможность отчитать провинившуюся школьницу ещё раз, но уже при свидетелях, с целью пристыдить. И тут Хво, как показалось Тжуй, вдруг начала странно себя вести, будто ждала этого подходящего момента. Заметила девушка и необычную улыбку подруги, и её изменившийся взгляд, обращённые в её сторону.
- Ты же знаешь, у нас в семье есть правила, которые нельзя нарушать, – со сдержанной строгостью напомнил Тжуй отец.
- Дорогой, не начинай. Только не за столом, – попросила его жена.
- Но папа, я уже говорила, меня задержали на подработке, – опустила голову девушка, которой было неудобно, что её чихвостят при подруге.
- Господин Хонгсаван, простите, что вмешиваюсь, но прошу, не наказывайте Тжуй. Она так усердно трудится. Она такая прилежная ученица, такая старательная работница и заботливая дочь – среди наших одноклассников больше нет таких чудесных людей, как она. Тжуй всегда очень ответственная. Наверняка на подработке случилось действительно что-то очень серьёзное, раз она нарушила ваши семейные правила, да, Тжуй?
Девушка обеспокоенно взглянула на подругу, поведение которой одновременно настораживало и вызывало благодарность, и согласно закивала головой.
- Хво, ты – прекрасная подруга. Спасибо, что так заступаешься за нашу дочь и оберегаешь её. Но она наказана справедливо. Задержаться допоздна – это не так страшно, страшно – не отвечать на два десятка звонков от родителей, – уточнил раздосадованный мужчина. – И вообще, не нравится мне это место, Биг Хит. То задерживают подростков до ночи, то с какой-то чести начальство само до дверей дома подвозит.
Хво напряглась, повернула голову к Тжуй и вопросительно посмотрела на девушку, которая извиняющимся взглядом пыталась молчаливо сказать, что сожалеет о своём секрете по поводу места работы. Гнев внутри Хво вырос в разы.
- Не переживайте, господин Хонгсаван, я уверена, всё потому, что Тжуй там – одна из лучших сотрудниц и отлично старается. Она жуть какая трудолюбивая и прилежная. Не знаю даже, как она с этой подработкой успевает уроки делать и к экзаменам готовиться. Я вот так не могу, – наигранно волновалась за подругу Хво и слишком уж горячо защищала Тжуй. – У нас в последнее время даже не получается часто видеться, потому что Тжуй вечно занята. Знаете, она даже в рождественскую ночь не пожалела себя и отправилась на подработку.......... Ой.....
Тут Хво округлила глаза и театрально прикрыла рот, сделав вид, что проговорилась совершенно случайно. Тжуй в ужасе уставилась на подругу, потом перевела насмерть перепуганный взгляд на вмиг замершую мать, затем на отца.
- Что?... – перестал жевать он и воззрился на продолжающую изображать смятение Хво. – Что ты сейчас сказала?
- Ничего, ничего, господин Хонгсаван, я перепутала, глупость сморозила. Конечно, на рождество она была со мной. Мы были вместе. Да, – нарочито неубедительно попыталась успокоить его коварная подруга.
Тжуй опять посмотрела на неё и внезапно, на одно мимолётное мгновение, уловила едва ощутимое злорадство, едва осязаемый холод в глазах, от которого у Тжуй боязливо дрогнуло сердце.
- Ты же понимаешь, что я могу позвонить твоим родителям и выяснить правду? – надавил на Хво до предела взвинченный господин Хонгсаван.
- Дорогой, не кипятись. Я думаю, Тжуй сможет нам всё объяснить, да, дочь? – постаралась сгладить обстановку мама Тжуй.
- Я... мы... я не... – не знала, продолжать выдумывать ложь или сказать правду Тжуй.
- Прости, Тжуй, это моя вина, – изобразила крайнюю степень сожаления Хво и положила абсолютно ледяную ладонь на руку попавшей под обстрел девушки, отчего та изумлённо встрепенулась, предчувствуя беду. – Я всё объясню. Господин и госпожа Хогсаван, Тжуй правда не ночевала у меня в рождественскую ночь. Но она не заслуживает обвинений, поскольку я точно знаю, что пока все веселились, она работала, не покладая рук. Тжуй знала, что вы не одобрите этот её поступок, поэтому попросила меня её прикрыть. Не ругайте её. Она ведь старается на благо вашей семьи. Я думаю, что агентство, где трудится Тжуй, – хорошее место. И господин Мин, с которым они тесно дружат, никогда не дал бы её в обиду, с ним она в безопасности. Он очень красивый, добрый и не отходит от неё ни на шаг.
Поражённая словами Хво, Тжуй в отчаянии вылупилась на подругу, понимая, что та каким-то образом раскрыла её секрет и, судя по всему, настроена просто уничтожить девушку. Было видно, что Хво знала, что делает, знала, что гнев родителей – это самое страшное для Тжуй. Только сейчас Тжуй, молниеносно собрав в голове логическую цепочку “Хво – Юнги как биас и мечта Хво – обман Тжуй – Юнги как друг Тжуй” сообразила, что ей конец. Она никогда не видела Хво такой безжалостной и притворной. От неё за километр сквозило обидой и яростью.
- Что значит “не отходит ни на шаг” и “тесно дружат”? – бросил вилку на стол господин Хонгсаван и воззрился на совсем потерянную дочь. – Тжуй, что происходит?? Что за господин Мин и почему ты врёшь нам с матерью?!
- Папа, я... простите меня, я действительно попросила Хво меня прикрыть перед вами. Я работала, я боялась, вы не отпустите, – затараторила Тжуй, делая безнадёжные попытки выкрутиться.
- Работала всю ночь? Кем? Официанткой? Стриптизёршей? Проституткой?! – повышал голос отец, постепенно выходя из себя и уже не стесняясь посторонних.
- Нет, пап, я... Я просто... помогала со съёмками... к празднику, – на ходу сочиняла Тжуй, в надежде, что ей каким-то чудом поверят.
Бросившая мышку в террариум со змеями Хво сидела и наслаждалась зрелищем, больше не предпринимая попыток “помочь” подруге и наблюдая, как та барахтается по горло в болоте лжи, уходя на дно миллиметр за миллиметром.
- Съёмками чего?! Ты думаешь, я не знаю, что происходит по праздникам в таких местах?! Ты кому собралась голову морочить, собственному отцу?! – закипел господин Хонгсаван и вскочил из-за стола.
Его до крайности взволнованная происходящим жена вскочила следом и, подбежав к нему, попыталась усадить его на место, поглаживая по спине и говоря, что он себя накручивает и нужно вернуться к этому разговору в более приемлемое время, когда все будут в адеквате.
- Извините, я лучше пойду, – встала внешне чувствующая себя виноватой и сопереживающая всем им Хво, и, проходя мимо Тжуй, у которой кровь отхлынула от лица, наклонилась, злобно шепнув ей на ухо “Бум-бум-бум-бум, бумеранг. Гори в аду, сучка”.
Последнее, что услышала удовлетворённая своей феерической местью Хво, закрывая дверь дома бывшей подруги, – это слова отца Тжуй “Завтра же! К гинекологу! Молись, чтобы результаты были без изменений, иначе ты больше света белого у меня не увидишь! И телефон я твой забираю! Марш в свою комнату, быстро!” и горькие рыдания убегающей на второй этаж совершенно разбитой Тжуй.